– Справочник по высшей математике? – не без удивления спросила Марина.
– Да, полезная книга, да и памятная. Кажется, Косте её подарил его научный руководитель.
– Этот, как его, Фельдман?
– Да, ты его знала?
– Не то чтобы знала, но Костя рассказывал, он же с ним познакомился гораздо раньше, чем с тобой. Помню, я фортепиано покупала, просила Костю прийти помочь грузчикам, так он пришёл с этим Фельдманом. Ничего мужик оказался, крепкий.
– Это да.
– Я его, кстати, недавно видела.
– Где? – удивлённого спросил я, почти вскрикнув.
– А по телевизору. Он теперь большой учёный, журналисты к нему ходят, интервью берут.
– В Израиле?
– Почему в Израиле? Вроде так всё выглядело, что это Москва.
– Как интересно, я думал, что он давно эмигрировал.
– Честно говоря, я тоже думала, что он уехал ещё тогда, в 90-ые.
– А что за фотография? Это ещё до меня было, наверное. – я кивнул на фото и надеялся, что Марина подскажет мне место.
– А, да, это мы под Чеховым, там у знакомых дача была. Помнишь, мотоциклисты-рокеры?
Марина удачно подсказала мне место, я сразу вспомнил это озеро. Полтора часа на электричке от Москвы. Возможно, это даже карьер, а не озеро. Там жили какие-то приятели Марины и её мужа. У них было два сына и мужская часть семьи очень любила мотоциклы, которых, благодаря фанатичности отца, в сарае стояло три штуки. Однажды, Марина показала Косте это место и познакомила со своими друзьями. Но Костя с тех пор в те места влюбился настолько, что приезжал на озёра и самостоятельно, не заходя к ним в гости. Я бывал там два или три раза, с Костей и какими-то девчонками, всё время разными, годы-то были молодые.
Мы еще долго сидели с Мариной и вспоминали то время. Конечно, мы коснулись и обстоятельств отъезда Кости в США. Она сказала, что он всегда бредил этой страной и в последний год постоянно собирал какие-то документы. Они жарко спорили в то время по поводу Перестройки, начатой Горбачёвым. Он хлопал дверью и появлялся неделями. Однажды, назвав Марину слепой фанатичной бабой, исчез из её жизни на полгода. Впрочем, потом возник с тортом и предложим помириться. А после последней ссоры совсем пропал и Марина решила, что он всё-таки уехал. Это было время, когда не было мобильных телефонов и интернета, поэтому даже возможность того, что они будут поддерживать какую-то связь, она не предполагала. Много рассказывала Марина о своей нелёгкой жизни после развала Союза.
Я смог уехать от неё лишь тогда, когда мне очень кстати позвонила жена, а я выдал этот звонок за срочный вызов с работы.
