– Ну если бы всё было так шикарно. Артрит, подагра, гипертония, – добавил я и мы засмеялись. – Ну а ты как?
– Детей не родила, брат уехал в 90-ом, муж ушёл в 93-ем, – сказала она, делая короткие властные затяжки. Курила она сигареты, но использовала мундштук. И вообще, было в Марине что-то старорежимное. – Ты же помнишь, чем я занималась? Марксистско-ленинской философией. Преподавала научный коммунизм, так что и работу вмиг потеряла.
– Нда, – я понимающе покачал головой.
– Подруга предложила челночить, согласилась. Летали в Турцию, таскали сюда шмотки, торговали на ЦСКА, там рынок был. Года три этим жила, потом надоело.
– И чем стала заниматься?
– Да сперва ничем. Дачу продала. Всё равно туда ездить некому. Сначала хотела сдать, но это такая морока. Продала.
– Я помню эту дачу – лесок, озеро.
– Что ты, шикарное место! Но, – Марина затянулась и выпустила клубок дыма, – эта дача позволила мне несколько лет довольно безбедно жить. А потом работка подвернулась. Пристроилась психологом в один кооператив и знаешь, нашла себя. Сходила на курсы, потом дополнительное образование получила. Сейчас тренинги веду, мотивация, личностный рост и всё такое. А годы ушли, так и живу здесь. Я ведь, наверное, старше тебя лет на семь.
Мы разговаривали часа полтора, увлёкшись воспоминаниями, и Марина вовсе забыла, что моему визиту должна была быть причина. А я всё искал предлога, чтобы выйти в коридор и рассмотреть фотографию. На моё счастье, в дверь позвонила соседка и Марина сказала мне, что выйдет на пару минут переговорить с ней на лестничной площадке.
Когда Марина вышла, я быстро прошёл в коридор и начал изучать фотогрфию. На черно-белом фото было большое озеро, позади темнела полоска хвойного леса. , над которым возвышались купола церкви. С левого края, вдали, из леса торчал угол высотного дома. На переднем плане, перед озером, стояла Марина, Костя и еще какие-то люди. Шашлыки жарились над самодельным мангалом, рядом лежали рюкзаки у бревна, в одно из них был воткнут топорик. Позади Кости виднелась берёза с причудливо изогнутым стволом. Все смеялись и дурачились, повернувшись к объективу. Фотографировал, видимо, Костя, на автоспуске. Он увлекался этим делом. Посередине между Костей и берёзой в земле торчала лопата.
Я смутно догадывался, где это. Память подсказывала, что я был в этом месте, но сейчас не мог вспомнить. Я спешно переснял фотографию на камеру мобильного телефона. Услышав, что Марина возвращается, я схватил с полки первую попавшуюся книгу и принялся её изучать. Интересно, что книга мне была знакома.
