Стараясь забыть о жалобах отца, не думать о них, Валентина снова погрузилась в обычные хозяйские заботы. И тут она опять вспомнила о кроватке для малыша. Кроваток в магазине не было, и Сергею обещали привезти ее из Краснолудска. Пришла мысль, не заказать ли заодно и коляску, но она тут же подумала, что скоро осень, а там и зима, — до весны можно и потерпеть.
Но стоило ей отвлечься от домашних хлопот, как опять вспоминался отец, чуть-чуть сутулый, большелобый, с широкой плешью, которую он все еще прикрывал редкими длинными волосами, зачесанными с левого бока. Постарел он, изменился! Как она в детстве любила его, верила каждому его слову. А когда, бывало, отец уезжал в город, с нетерпением ждала его возвращения, зная, что он привезет гостинцев — связку баранок на мочальной веревочке, мятных пряников, — приедет веселый, разговорчивый… Тогда и говорил он вроде по-другому, не так, как сейчас, — мягче, добрее.
И опять на душе становилось неспокойно и обидно оттого, что отец ни с кем не ладит… И в то же время ей было жаль его, — думалось, что, может, он по-своему и прав.
Валентина снова и снова пробовала разобраться во всех его жалобах, и то обвиняла его, то снова оправдывала. Иногда ей казалось, что нужно довериться Сергею — он умный, все поймет, посоветует, как быть, и ей сразу станет легче. Да, надо рассказать, нельзя ничего таить от мужа. И она решила, как только Сергей вернется с работы, поведать ему обо всем. Но тут же возникало сомнение: а не лучше ли обождать? Может, все само собой утрясется?
Так проходил день за днем, и вскоре все как-то само собою сгладилось, позабылось. В маленькой, только что появившейся семье Дружинина по-прежнему текла своя жизнь. Каждое утро Валентина вставала затемно и готовила завтрак, чтобы Сергей успел на работу к восьми часам. Сначала ей было жаль, что он уходит так рано, — ведь остальные приходят к девяти, но он объяснил ей, что любит в этот тихий утренний час разбирать свежую почту… В половине первого он звонил домой и сообщал, что идет обедать. Пообедав, уходил снова. Вечером возвращался в разное время — когда в семь часов, а когда и в одиннадцать, двенадцать.
Однажды Валя, ожидая мужа, испекла, как ей казалось, очень вкусные пирожки с мясом и хотела этим удивить его, а он пришел и, не обратив внимания, сразу уселся за свой блокнот.
— И чего ты все пишешь? — обиделась Валя и вытянула у него из руки блокнот.
— Это же для души, Валюша, — поняв свою оплошность, полушутливо ответил Сергей и вдруг вспомнил Проньку.
