ГЛАВА 12
Я села в поезд. В плацкарт, не купе. Слушала людей, смеялась, подружилась с двумя симпатичными молодыми людьми, шести и восьми лет, пофлиртовала с бородатым путешественником – дауншифтером из Москвы, наелась вареной картошки с копченой рыбой и освоила новую карточную игру.
Тетя Лида к моему приезду напекла пирожков. Мы сидели на веранде, слушали цикад и разговаривали. Тетя Лида тяпнула рюмочку наливки собственного приготовления и размякла.
— Хорошо как, — сказала я. — Рекой пахнет, светлячки... Помнишь, как мы с Игорем светлячков ловили?
Тетя Лида грустно кивнула, глядя в окно. Прокашлялась, тихо произнесла:
— Хорошие здесь места, дом хороший, люди дружные.
— Игорь пишет?
— Нет. Поеду к нему. Поехать, как ты думаешь?
— Не знаю, — честно призналась я.
Зная Игоря, полагаю, визиту матери он не обрадуется. Тетя Лида ему теперь не нужна. Это раньше он терпел ее, потому что в ней нуждался. А нынче на моем банковском счету настроен автоматический перевод – каждый месяц на карту моего двоюродного братца с него уходит приличная сумма. В ответ я требую, чтобы он дважды в месяц посещал собрания клуба глухонемых «Тишина». Я периодически проверяю, не обманывает ли он. Иногда он жульничает, притворяется больным, но открыто конфликтовать не решается, зная мой характер. Игорю всегда мало этих денег. Он тратит все на компьютерные прибамбасы, заказывает на дом еду и девушек, иногда неделями не вылезая из квартиры, которую, кстати, ему купила я. Мы с братом не слишком жаждем друг друга видеть и общаемся только посредством электронных писем и телефонных сообщений.
Раньше я часто расспрашивала тетю Лиду о моих родителях, полагая, что она что-то скрывает. Но шли годы, и со временем я поняла, что тетка мало что знает. Когда мне было девять, наша машина упала в пропасть с горного серпантина на побережье. Я каким-то образом выжила, меня нашли на уступе скалы ниже того места, где автомобиль слетел с трассы – скорее всего меня выбросило в открывшуюся дверь, когда машина ударилась о кручу. После гибели родителей я в буквальном смысле осталась без ничего, ведь жили мы как цыгане, вечно переезжали и нигде не задерживались больше трех месяцев. Наше имущество помещалось в багажнике машины. Я находилась на семейном обучении и раз в полгода сдавала экзамены в школе в Вологде. Все наши родственники думали, что отец инженер и ездит по стройкам, но после его смерти выяснилось, что ни мать, ни отец нигде не работали.
