Киприянов встал с постели, не дождавшись, когда подействует лекарство. Лицо его было в бисеринках пота. Мы шли по коридорам целую вечность: Скат сам вел шефа, подставив ему плечо. Мы остановились у двери, прежде всегда запертой. Пока Сеня подбирал ключ из связки, Киприянов схватил меня за руку и привлек к себе. Прошептал:
— Молись, чтобы я не сдох раньше времени.
Это была большая комната, соединявшаяся анфиладой с несколькими другими залами и широкой террасой. Когда-то, возможно, здесь проходили балы. Посреди комнаты, прямо на потертом, ссохшемся паркете, стоял мостик, снятый, как я догадалась, с садового пруда. Он казался маленьким, совсем игрушечным. Мне на мгновенье пригрезилось, что открылись широкие двустворчатые двери, и стайка детей, одетых средневековыми рыцарями и дамами, веселится в пыльных дорожках струящегося из окон света. Это был Дом с его картинами прошлого. Он предчувствовал волшебство. Он радовался, как ребенок, потому что еще ничего не знал о человеческом вероломстве.
Я очнулась от прикосновения металла к руке. Крысак пристегнул мою правую руку к своей левой наручниками. Он ухмылялся, морщась при этом от боли. Я потрясла рукой.
— Демонические существа не любят холодного железа, — с хриплым смешком произнес Киприянов.
— Это сталь, мудак, — сказала я.
— А это? — он быстрым движение достал пистолет из кобуры на поясе, направил мне в лоб, касаясь дулом кожи. — Достаточно холодный? Думаешь, причипурилась немного, и я все? Размяк? Вякнешь еще раз в таком духе, и я тебя слегка покалечу. Жить будешь, ходить по мосту будешь, ноги раздвигать будешь, вякать – не будешь.
Сеня прошелся по залу, подергал двери слева и справа. Мне не удавалось разглядеть его лицо. Но Киприянов, должно быть, его проинструктировал. Я не удивилась тому, что Крысак позвал на первое испытание именно Сеню-Ската. Кто еще в этом доме, кроме самого Киприянова, мог похвастаться интеллектом и выдержкой? Зато стойкости к чарам местному персоналу было не занимать, это я признаю.
Сеня занял место слева от моста. Я так и не смогла поймать его взгляд. Крысак кивнул ему.
— Как там течет время? — спросил Киприянов.
Еще один правильный, хороший вопрос. Рука Киприянова касалась моей. Я чувствовала, как сильно его трясет от волнения. Он верил. Другой человек назвал бы болтовню Странника о Зеленых Холмах и Третьем Пути бредом сумасшедшего. А Крысак верил. «Если я заболею, я к врачам обращаться не стану. Обращусь я…». К сказке. К россказням полубезумного бомжа-скитальца.
