Торговый центр был огромен. Мне понадобилось не меньше часа, чтобы определиться со списком покупок. Но Скат удивленно поднял брови, когда я подошла к нему в кафе.
— Что, и все?
— Да. Мне достаточно.
Сеня заглянул в мои пакеты:
— Вы, наверное, шутите. Белье, пара джинсов и футболок? — он достал из кармана мобильник, что-то понажимал. На экране высветилась заставка банковского приложения. — Вы не истратили и четверти выделенной суммы. Борис Петрович будет недоволен.
— Передайте Борису Петровичу, что он может идти лесом, и что в моих устах это не просто оборот речи. Он поймет.
— Да. Конечно.
Сеня сухо улыбнулся, дав понять, что оценил шутку, но его наши с Борисом Петровичем отношения не касаются. Он отошел от столика, долго говорил по телефону, вернулся, сел, налил мне и себе минеральной воды, произнес деловито:
— Парикмахерская, вечернее платье, украшения.
— Вечернее платье-то зачем? — устало спросила я.
Скат удивленно покачал головой:
— Я думал, вы обрадуетесь. Женщины ведь любят вещи. Шмотки, брюлики.
— Я люблю вещи, — сказала я, прикрывая глаза. — Они придают жизни яркость. Хорошие вещи остаются, становясь незаметными, или уходят, даря приятные воспоминания. Я не люблю то, что привязывает к себе. Вещи бывают злыми.
— Как тот кулон? Почему шеф на нем…
— Помешался?
— Зациклился.
— Добрые вещи могут стать злыми в недобрых руках… но вы ошибаетесь, Сеня. Однажды кто-то, полюбивший всем сердцем, привез кусочек рога из далекой страны и заказал ювелиру эту вещицу. Красота с одной стороны, смерть с другой. Это был подарок для любимой, судя по изображению. Не чтобы напугать, а чтобы напомнить: жизнь коротка, и я проведу отмеренное тебе время с тобой. Все время, до конца.
— Тебе? Не нам? — спросил Сеня.
— Вы задаете правильные вопросы, Александр, — сказала я. — Я устала, закажите мне кофе с молоком.
Я вышла из примерочной в зеленом платье с юбкой до пят из нескольких слоев полупрозрачного шифона. Чувствовала себя куклой, злилась. Продемонстрировала Сене ценник, бросила вызывающе:
— Как вы думаете, Борис Петрович будет доволен?
Скат мельком взглянул на ценник, осмотрел меня с ног до головы, одобрительно кивнул:
— Зеленый – ваш цвет. Давайте покупки, я подожду вас в машине.
— Не боитесь, что сбегу?
— Я в чем-то провинился перед вами?... Не сердитесь на меня, Жанна Викторовна, не надо. Я не причиню вам зла, вы мне очень симпатичны, — Скат посмотрел мне в глаза.
— Вы мне тоже, Сеня, — смягчилась я. — Простите.
