– Ну, приехал, открывай глаза! – скомандовал кто-то приятным баритоном.
Юноша вздрогнул, в ужасе разбросав руки, и открыл глаза. Он лежал в углу огромного концертного зала, одетый в белое ночное платье; всё вокруг: начиная стенами и полом, и заканчивая креслами и перегородками – было выложено белой кафельной плиткой.
– Зачем? – спросил его обладатель баритона – лысый кареглазый мужчина, что сидел рядом с Лёшей на небольшой кафельной скамейке.
– А? – удивился он, широко раскрыв глаза. – Как уйти?! – закричал.
– Всё теперь… так, заткнись и слушай, – приказал мужчина. – Зовут меня Романов, а тебя, значит, Алексей… тебе здесь не место.
– Где я?
– На Площади.
– Мне надо узнать у вас… – начал Лёша.
– Да отвяжись ты от меня! – воскликнул писклявый женский голос за спиной юноши. – Романов, скажи ему, пускай отвяжется!
Лёша умолк.
– А ты что здесь делаешь? – удивлённо спросила его подошедшая обладательница голоса – невысокая черноволосая азиатка. – Твоё место не здесь, ты зачем сюда пришёл?!
– Что хотела, Нана? – спросил её Романов.
– Сил моих больше нет, – обрушила она, всплеснув руками, – ох, как же я устала, как устала! Пойди к этому капиталисту, скажи, чтоб отвязался сейчас же со своими билетами!
– Пускай торгует, тебе-то что?
– Как это – что? – возмутилась Нана, скривив подбородок.
– Иди прочь, – отмахнулся Романов.
Азиатка недовольно хмыкнула, бросила на Лёшу печальный взгляд и, буркнув что-то себе под нос, развернулась и убежала вглубь зала. Юноша поднялся с пола и сел рядом с мужчиной, тот посмотрел на него и серьёзно спросил:
– Почему бы тебе не купить билет?
– Какой билет?
– Который продаёт капиталист.
– Не хочу связываться с капиталистом.
– С капиталистом или капитализмом?
– Ни с чем, мне система не нравится.
– Капитализм – это не система, – глаза Романова вспыхнули белым, – это устройство самой жизни. За всё надо платить, всем и всегда. Через тернии к звёздам: несколько раз солгать ради правды – кто сказал? Достоевский, помнишь?
– Постойте, – Лёша приложил руку к груди, – я не хочу спорить, мне надо только узнать…
– Спор есть плата за согласие, discussio mater veritas est1, ты должен спорить ради истины, иначе ответа здесь не получить. Посмотри на них, – он указал на людей, сидящих далеко в противоположном углу зала, – узнаёшь? Это они ходят по улицам – туристы.
Юноша пригляделся. Люди, на которых указал Романов, не были похожи на тех, что Лёша видел у себя во дворе; в отличие от них, эти выглядели куда более здоровыми и свежими.
