Слышались приглушённые выстрелы и периодические автоматные очереди. Вот уже четвёртый месяц на этом пепелище продолжается бой.
Артёмка упал на колени и повалился на бок.
«Боженька, сделай так, чтобы я наконец проснулся. Пожалуйста, боженька, помоги проснуться» – шептали дрожащие, детские губы…
Девочки стояли рядом и тихо плакали.
Мистер Вуд был человеком основательным. В прошлом году, он отметил свой пятидесятилетний юбилей и считал, что на данном жизненном этапе его успеху могли бы позавидовать многие.
Удачно воспользовавшись ситуацией, возникшей пятнадцать лет назад в связи с сухим законом, мистер Джон Вуд аккуратно, без фанатизма, примкнул в бутлегерскому бизнесу. Он ловко маневрировал именно на той грани, на которой ты ещё не стал опасным преступником, однако можешь позволить себе зарабатывать чуть больше, чем любой законопослушный американец.
Джон Вуд юлил, хитрил и исчезал когда нужно. Он не зарился на слишком большие деньги и оставался на положении никому неизвестного, мелкого самогонщика. Для мафии Вуд был всего лишь мелкой шестёркой, а для полиции и вовсе так, частичка человеческого фона.
В общем, к моменту отмены «сухого закона», мистер Вуд смог сколотить неплохой капитал и так же незаметно как проходила и вся его жизнь – перебраться вместе с женой и двумя маленькими детьми из Чикаго в Нью-Йорк.
К тому времени, когда начались массовые аресты крупных гангстеров, семья Вудов уже давным-давно преспокойно занималась скромным бизнесом, торгуя кондитерскими изделиями в уютной кофейне на Манхеттене.
Пожалуй, богачами эту семейку назвать было нельзя, впрочем, доходов от легального дела было достаточно для того, чтобы поручать всю необходимую работу нанятому персоналу, а самим по большей части, заниматься личной жизнью.
Кроме того, Джон Вуд поместил крупную часть отмытых после бутлегерства денег, в надёжные облигации и теперь при любом положении в стране, всегда мог рассчитывать на небольшие дивиденды.
Жена Джона Вуда была моложе его на десять лет. Они познакомились, когда ему было тридцать, а ей двадцать. Эта женщина, что называется, прошла со своим муженьком огонь и воду. Делила с ним все его невзгоды и жизненные перипетии. Теперь, когда у нашего героя в жизни стало всё стабильно хорошо, он ни за что бы, не сменил эту женщину ни на какую молоденькую фифу.
Звали жену Джона Вуда – Элизабет. В свои сорок, Элизабет сохраняла все важные для женщины черты привлекательности, ухаживала за кожей, держала своё тело в подтянутой форме и со вкусом одевалась. Это тем более льстило мистеру Джону Вуду, ибо он, в свою очередь, был шарообразным мешком дерьма (как назвал его однажды в детстве, старший брат), и такая характеристика его физического образа, с годами становилась всё более обоснованной и, так сказать, весомой.
