Витька долго злился на Семёна, что тот ушёл к партизанам тайком и не взял его с собой.
– Ну и что, что мне десять! – возмущался Витёк, – я мог бы таскать для них дрова и помогать по хозяйству!
– Да что ты говоришь! – кричала мать, – да если бы я знала! Ох, горе мне! А обо мне вы подумали? Обо мне?! Самый старший и бросил мать! Я ведь теперь одна! А ежели б ещё и ты убёг, что тогда со мной было? А Артём? Артём что? Нанеси лучше дров для нас!
Витёк никогда не спорил с матерью и, несмотря на возраст, понимал: она права. Ведь рано или поздно война закончится, и они будут нужны матери. Если Семён не вернётся, так же как отец, то он, Витька, должен будет заботиться о маме и о младшем брате.
– Прости меня мама, – сказал он, – ты права. Ну-ну, не плачь, мам, не плачь.
Мама стала очень часто плакать с того момента, как пришла похоронка отца. Теперь её горе только усилилось беспокойством за Семёна. Как он там? Что с ним? Жив ли ещё?
Мать вытерла слёзы.
– Так ладно, давайте вы двое, идите и возьмите вёдра. По одному! И натаскайте воды в дом.
– Да, мама – с готовностью ответил Витя.
– Конечно, мама, – подтвердил Артёмка.
Они жили в старой деревянной избе, коих в Сталинграде было множество. Недалеко от их дома, находилось татарское кладбище, а в стороне от него православная часовня. Удивительное сосуществование атрибутов двух, таких различных между собой религий. Чего только не создало своим существованием Советское государство…
Правда, в семье Артёмки в бога не очень-то верили. Покойный отец был атеистом, и его сыновья не видели причин для измены убеждениям отца. А мама… эх, бедная мама, до того ли ей было, чтобы бегать по церквям и ставить свечки?
Поднимались они всегда засветло. Небольшое хозяйство, состоящее из десятка кур и коровы, требовало начинать день с ночи. И в этот раз ещё даже не пропел петух, когда братья получили от матери первое на день задание.
Они бодро прошагали мимо часовни. Колодец находился в километре от избы. Вопреки наставлению матери, Витька всё же взял два ведра, однако Артёмке повторить за собой не позволил.
– Нет, я сказал. Послушай, Артём, в конце концов, мне тоже, может оказаться трудным нести два ведра, и тогда ты поможешь мне. Мы сможем взять его двумя руками, с двух сторон, понимаешь?
Они наперегонки примчались к колодцу, но здесь уже выстроилась очередь из шести человек.
– Кто последний? – закричал Артёмка.
– За нами будете, ребята, – отозвалась откуда-то сзади бабка.
