На улицах и внутри домов лежат двухметровые деревянные настилы для «простирания». Молящийся берёт в руки два гладких деревянных чурбака и, скользя ими по доскам, простирается ниц в сторону святынь. Очень популярны записки для прекращения проблем и безденежья, различные здравицы и лампадки за упокой.
«Ом мани падмэ хум…» – гортанно вытягивают монахи под трескот барабанчиков и гудение труб. На стенах львы и знаки ваджары – тотемного изображения священного алмаза. Покидаем монастырь с чувством просветления, не выходя из состояния бодхи. Клонит в Нирвану.
Вернувшись в город, отдыхаем и снова в дорогу. Отправляемся по приглашению в Бичуру – известное старообрядческое поселение. Двести километров по ночным пыльникам и нас встречают радушные хозяева. Кормят, поят, отправляют в баньку с дороги. Ночевать отправляемся на речку.
Просыпаемся на берегу. Выползаю из палатки, одной ногой наступаю в колючку, другой в коровью лепёшку и бросаюсь в воду. Сильное течение, но река в этом месте мелкая, рядом брод. Грузовичок неспешно пересекает мутные воды.
Возвращаемся в село. В Бичуре находится самая протяжённая улица в России. Её длина – четырнадцать километров.
Хозяева устраивают нам замечательную экскурсию: музей при школе и старообрядческая церковь. Знакомимся с бытом и укладом общины. Раскольники появились здесь в восемнадцатом веке и жили крайне обособленно, но к нынешнему времени всё перемешалось.
Старообрядцам свойственно отрешение от всех мирских нововведений. Носят в повседневной жизни свою самотканую одежду, смастерённую по особым фасонам. Поют не по нотам – по крюкам. Был период – из села выгоняли учителей, детей не отдавали в школы. Но сейчас нравы посвободнее. Много смешанных браков. Церковь зачастую пустует.
Благодарим гостеприимных хозяев и отправляемся на Читу.
В сорока километрах за селением Узкий Луг дорога пролегает по холмам. Пыльный грунтовый участок видно только в пределах одной ложбины. «Мумусик» уже взбирается на вершину холма, «Барыги» и «Аисты» спускаются вниз, я веду «Буцефал», замыкаю колонну и сверху вижу только очертания «Барыг» и «Аистов» в пыльной низине.
Дальше происходит немыслимое. Я вижу, как солнце освещает правые окна «Тойоты LP». Машина взлетает над пыльным облаком. Дыхание схватывает. Течение жизни замедляется. В полной тишине, под бой сердца вижу, как неуправляемая железка делает боком несколько оборотов вокруг своей оси и скрывается в клубах пыли. Внутри четверо наших друзей. За рулём Маша.
