«Разве я виноват в том, что в моём научном центре умирают дети? Разве я? Я виноват? Да, наверно, ведь именно я должен отвечать за всё происходящее там, – думал Аркадий Петрович после очередной неудачи. – Я даю надежду… И я же её отнимаю…»
Гораздо проще отказаться от проекта, забыть обо всём, начать жить весело и беззаботно, а ещё лучше – уехать далеко-далеко… Куда-нибудь, где ничего не будет напоминать об этом кошмаре.
И что будет дальше? Наверное, ничего. А ради чего тогда умерли дети? Для того чтобы дать шанс выжить своим братьям и сёстрам, своим одноклассникам и новорождённым малышам. Хотя бы небольшой шанс, лазейку. И им надо воспользоваться! Многие из умерших в научном центре детей так ни разу не произнесли первое заветное слово – «мама». Да и те, кто успел, недолго протянули. Как поётся в известной песне, «Мама – первое слово», а в этих случаях оно оказалось и последним.
Аркадий Петрович много раз задумывался над внутренним смыслом слов, ежедневно употребляемых в речи. «Исцеление» – это «цель», «выздоровление» – «здоровье». Сейчас он задумался над словом «последний». Не только потому, что понимал, – если он не сможет найти способ спасти детей, то скоро на Земле действительно останется единственный «последний» ребёнок. Ещё и потому, что это слово несёт в себе большую смысловую нагрузку. «"Последний" – от слова «след», – думал он. – Мать оставила свой след в виде своего ребёнка. Убивая его, мы перечёркиваем и всю её жизнь. А может, след от слова "следующий"»… ай, всё равно приходим к одному».
…На улице стояла поздняя осень, лил дождь, вминая в землю пожухлую листву. Аркадий Петрович решил не возвращаться домой, чего ему там делать? Да и дома, в полном смысле слова, уже давно не было. Помещение, где ты бываешь только по ночам, чтобы увидеть очередной кошмарный сон, домом не назовёшь.
Собрав все результаты исследования за последний месяц, Лебедев стал вносить данные в свой электронный реестр для составления отчёта в Министерство здравоохранения. В основном отчёт состоял из одного слова… Смерть…
Особенно его волновала судьба мальчика, Димы Соколова, которого привезли вчера в тяжёлом состоянии. Он очень был похож на его сына, такие же русые вихры, такие же синие глаза. И он точно так же мучительно умирал.
7.
Тёмная, мрачная и сырая комната. Лебедев сидит в уютном, но угловатом и немного давящем кресле, положив руки на подлокотники. Непонятное освещение: вроде в помещении темно, но вместе с тем всё отлично видно в холодном, чуть мерцающем синем свете. В противоположном углу в таком же кресле расположился молодой человек лет двадцати пяти. Очень худой, высокий, темноволосый, он был в аккуратно отглаженном костюме тёмно-зелёного цвета. Он очень нервный, пальцы его то и дело сжимают подлокотники кресла. В то же время взгляд его отстранённый и холодный. Как Аркадий Петрович ни стремился поймать его взгляд, ничего не получалось, молодой человек постоянно отводил глаза.
