Еще в начале, когда я пришла на работу (меня видимо взяли на должность, чтобы помочь Анечке больше времени тратить на соцсети и верчение перед зеркалом), я с дуру поведала ей о своем будущем проекте – журнале для детей.
Анечка, недолго думая, пересказала идею проекта своей подруге. Они тут же составили бизнес- план и теперь ждут сентября – их отцы вернуться с вахты и отвалят дочкам деньги на выпуск журнала.
Я сижу в комнатушке, расшифровываю интервью и ненавижу Анечку. Есть в ней что-то бесцеремонное. Я представляю, как Анечка, если понадобиться с легкостью зарежет и общиплет курицу, или без сожаления саданет крота по голове лопатой, если он придет к ним в дюртюлинский огород. Она все время повторяет фразу: «Наглость – второе счастье»… Только почему-то пословицу эту она говорит о других. А впрочем, Анечка и есть тот самый крот, который забрался в мой офисный огород и отжевал у меня мечту – проект журнала. И я думаю: смогу ли и я садануть этого наглого крота лопатой?
***
Герпетолог – нахожу я в интернете, это специалист по рептилиям…
–У тебя тут ошибки, будь внимательней…– забегает ко мне в комнатушку Анечка. Она с какой-то радости решила прочесть мой написанный материал.
Я поднимаю на нее глаза.
– Ты мне лучше скажи, когда ты работать начнешь? – взрываюсь я. – Нечего мои статьи читать, для этого корректор есть!
Альфия и Гульнур таращатся. Кажется, шоу начинается. Пора звать герпетолога.
– Девочки не ссорьтесь! – кидаются они к нам, а сами, конечно, ждут продолжения. На крик прибегает Маша. – Вы чего орете? – восторгается она.
– Послушай, девочка, ты уже два месяца пялишься в соцсети, не пора ли тебе и честь знать? – гневно выкрикиваю я.
Анечка плачет.
–А я думала ты нормальная, – всхлипывает она, надувая губки.
***
Иду разговаривать с директором. Хватит терпеть и делать вид, что все порядке. Я захожу в огромный кабинет с картинами во всю стену. И угрюмо плюхаюсь на стул. Начальник у нас человек хороший.
– Виктор Николаевич, у меня предложение… Давайте, я одна буду делать журнал, ведь Анна только создает видимость. Уже третий номер я делаю в одиночку.
Реакцию директора трудно назвать предсказуемой. Он хохочет, так что стены трясутся, а мне не по себе. Не очень-то хочется сейчас лишиться работы…
– Да знаю я как она работает, давай ей дадим срок, – отвечает он…
Он вызывает ее в кабинет.
– Анечка, еще одно замечание от миссис Ларкиной и ты уволена.
В такой атмосфере теперь трудно дышать одним воздухом. И все время хочется курить. Вот мы с Альфией и Гульнур бегаем на перекур, Анечка не курит, поэтому у меня есть чудесная возможность рассказать коллегам обо всем, чем раньше делилась со мной Анечка. Это такие небольшие секретики о том, что она думает об Альфие (что у той дурной мужик-актер и что Альфия любит выпить после работы) и о Гульнур (и как с ней такой неухоженной муж живет?). И я выдаю эти секретики выдыхая никотиновый дым, под возмущенные возгласы теток, которые еще в обед обмывали косточке Маше из соседнего отдела… Мы все вдруг заражаемся серпентариумным вирусом – теперь мы команда, а Анечка наш враг.
