А потом он увидел меня и заверещал так жалобно, так скорбно, так невинно, словно говоря: «Посмотри, обижают злые, плохие дяди, маленького такого меня, кроткого и безобидного. Ну что же ты тут стоишь и молчишь? Будешь смотреть как меня убивают? Ах, убейте меня, пролейте невинную кровь. Вы потом пожалеете, но будет поздно.»
- Кеган, отпусти его, – попросила я.
- Них… – не согласился со мной Кеган. – Эта тварь сожрала все наши припасы. Я размозжу ему башку, я ему…
Его прервал панический скулёж харга, который закрыл лапками мордашку.
- Кеган! – запаниковала и я. – Отпусти зверька. Он виноват, но не убивать же его за это!
Я направилась к Кегану, чтобы забрать харга, но Кеган увернулся и задрал руку с ним вверх.
- Нет, Лера. Не стоит жалеть этого паразита.
Харг обречённо повис поникшей тушкой.
- Кеган, отпусти, – махнул рукой атон под смешки наблюдающих за нами остальных.
- Что-о? – не поверил ушам Кеган. – Он. Сожрал. Наши припасы!
Я дунула пыльцой в сторону Кегана, желая забрать у него зверька, и того вырвало из рук Кегана, и по радужному мостику, он скатился прямо мне в руки. Харг припал к моей груди, цепко обнимая лапками. Сердечко его испуганно трепетало. Он затих и тихо заурчал, жалобно сетуя на плохое обращение и перенесённый испуг.
Кеган зло швырнул котомку в мою сторону и пнул ногой. Пошёл в лес срывать своё раздражение на растениях. Я вздохнула. Присела, отцепила харга и посмотрела в его морду, которая сразу приняла виноватый вид.
- Я же сказала тебе, не стоит привыкать ко мне. Зачем ты за мной пошёл?
Тот потянулся ко мне, чтобы облизать. Я остановила.
- Ты не вернёшься домой? – вздыхая, спросила я, ещё втайне надеясь.
Тот активно рвался ко мне с целовашками.
- Не отвяжется, – прокомментировал Пашка, присаживаясь рядом.
Я погладила зверька, пощекотала ему грудку и сытое брюшко. Он довольно разомлел и раскинул лапки, жмурясь от удовольствия.
- И как же мне тебя назвать? Пискун? Пискля? – назвала я то, что первым пришло в голову из-за его бесконечного писка над ухом.
Но это имя как-то не прижилось. И в конечном итоге он стал Пикси. В честь мифологического существа нашего мира, зловредного и пакостливого. Таким был и «мой» харг, который безропотно слушался только меня и не пакостничал только мне одной. Хотя, бывало, в шаловливом настроении, мог и надо мной подшутить. Но я ему на это безобидно мстила фейской магией – то рожки приращу, то на хвосте цветочки распущу, и на какое-то время его это усмиряло.
