Когда она проснулась, в комнате было достаточно светло, чтобы разглядеть её предметы и то, что Виталий никуда не ушёл, но также лежал в её постели. Его веки были закрыты, рот слегка приоткрыт. Он лежал на спине. Карина толкнула Настю, и та недовольная утренним пробуждением, угрюмо фыркнула что-то невнятное в ответ. По стене прыгал солнечный зайчик, как фосфоресцирующие часы, привлекая внимание своим маленьким круглым пятнышком в комнате иного оттенка. Он появлялся от лучиков солнца, что падали на боковые зеркала проезжающих мимо машин. Зайчик скакал по одной траектории в верхней части стены. Мир просыпался, и из колонок водителей снаружи лилось разное попурри разно жанровой музыки. По вымощенному тротуару стучала об асфальт веерная метла дворника, облачённого в медицинскую маску и опудренные перчатки, где-то за окном одной из квартир дома напротив голосил квохчущий ребёнок. Когда Настя с Кариной уже обе уже сидели на кровати и смотрели на спящего Виталия, то придумывали, что скажут медсестре при обходе.
– В конце концов, он сам к нам спустился.
– Смотри, как он устал за вчерашний день.
Казалось, что из приоткрытого трубочкой рта Виталия вырывался слабый присвист, а его скулы были впалыми для его создания и выдувания монотонной мелодии еле слышимого воздуха. Карина сама того не понимая, посмотрела на прикрывающий его тонкий пододеяльник. Точнее её пододеяльник, в который она не захотела заправлять колючее зеленое верблюжье одеяло из-за высокой температуры за окном. Виталий лежал укутанный, видать замёрз ночью. Карина его пожалела и вспомнила, что даже не предложила положить одеяло сверху. Старики всегда мёрзнут больше. Его руки были также спрятаны под белый открахмаленный, как это принято в больницах, кусок хлопка. Но ноги слегка торчали – пододеяльник был мал, Виталий был высокого роста мужчиной. Лёгкая паника забралась под нутро и прижгла горло выжигательным препаратом, что дети обычно используют для создания своих первых шедевров на дощечках в специальных кружках. Зрение сфокусировалось на не двигающемся рте, который не издавал на самом деле никаких звуков, но замер в такой позиции какое-то время назад.
– Он умер, – сказала она вслух, когда приблизилась к Виталию и присела на корточки рядом с холодным телом. Под его глазами застыли синие и красные ручейки сосудистых вен, которые звёздочками струились под припухшими веками. Карина подставила ладонь над его ртом и ещё раз убедилась, что воздух не касается её кожи. Виталий был неподвижен – грудная клетка не шолохнулась.
