– Э, чаю… да, давай попьем чаю.
Даже столь недюжинная натура Ромы была обделена некой тонкостью чувств, требуемой для понимания людей и называемой проницательностью, а те ее крошки, которые он почерпнул из книг в минуты уединения среди стен своей комнаты, нынче унеслись ветрами бурной жизни. Слова про чай Рома воспринял иначе. Все время, пока они шли на кухню, он собирался с духом, и как только Аня повернулась к нему с вопросом: «сколько тебе ложек сахара», он ткнулся губами в ее губы.
21
Эх, мой уважаемый читатель… Позволь поделиться одной мудростью, которая открылась мне еще в молодости: если жизнь ставит перед тобой сложные, на первый взгляд непостижимые вопросы, то ты не должен думать, что на них нет ответа. Незачем человеку взваливать на плечи бремя безвестности, подбирая тысячи ключей к одной двери, когда она просто-напросто не имеет замочной скважины. Ты не должен идти на поводу у всех этих философских вопросов о смысле жизни, о своем предназначении и мире в целом. Нет. Ты и без того знаешь ответ… на такие сложные вещи, такой простой ответ: «потому что так надо».
Рома Зубренко сидел на кухне, смотрел в кружку и держался за красную щеку. Он задавал вопросы: «Почему я вообще встретился с нею? почему она окатила меня кофе? почему она позвала к себе домой, а потом… а потом дала мне по роже?». И, прижимая холодный кулак к огненному месту, сам себе отвечал: «потому что так надо». Рома не был фаталистом и никогда им не являлся, но сейчас же он уверял себя, что Аня – это его судьба, пусть и вся такая возвышенная и недосягаемая.
В это же время героиня его дум вышла из ванны; злобно сверкнув глазами, она метнула в него штанами и указала на дверь.
– Они же мокрые еще… – пролепетал Рома.
Аня повторила жест.
– А чай?
Она все то же.
– Ты меня выгоняешь, значит? – вдруг настороженно спросил он.
Аня дала твердо понять, что да – выгоняет. Она требует этого!..
Рома поднялся из-за стола, и, принимая вызов, подошел к ней на расстояние вытянутой руки, еще несколько опасаясь очередной пощечины. Взглядом, выражающим всю силу характера, он уставился ей прямо в глаза… как вдруг шея его сама по себе вытянулась, и их носы оказались в сантиметре.
– Ну! Давай! Шлепни же мне еще разочек! – сказал Рома, всем своим видом демонстрируя сомнение в авторитетности ее приказов. Ох!.. но вы бы только знали, какое чувство проткнуло его в тот самый момент, когда Аня, не выдержав взгляда, опустила глаза. Умиление, жалость и восхищение пронеслись в нем разом, а следом явилось сознание, что своим поступком он уж очень сильно напугал Аню, хоть, в сущности, хотел совсем немногого: уловить малейшую перемену выражения на этом прекрасном личике.
