Центурионы переглянулись между собой.
– Но, префект, – ответил один из них. – Это против правил. Мы не можем оставлять вас наедине с преступником.
– Вон, – не повышая голоса, сказал Пилат. – То, что я сейчас скажу, не должно коснуться ничьих ушей, кроме его.
Центурион сделал знак палачу, после чего все трое покинули помещение и закрыли за собой дверь.
– А теперь послушай меня, – произнёс префект. – Только послушай внимательно. Этот человек, Иисус из Назарета, всё равно будет нами арестован. Я ещё не знаю, что решит с ним сделать суд, но сразу после этого мы распустим слух, что это ты его предал. Твоё тело будет найдено за городской стеной с ножом в спине, а в кармане будет лежать кошель с тридцатью серебряными монетами. После этого именно тебя будут считать предателем своего учителя. Ты говоришь, что Иисуса люди будут помнить вечно, а значит, они будут помнить вечно и твоё предательство. Твоё имя проклянут и многие тысячелетия будут вспоминать как символ низости и подлости. Ты меня понимаешь?
В глазах юноши вдруг отразился испуг и паника.
– Ты не сделаешь этого, римлянин, – с трудом проговорил он.
– Ещё как сделаю, – усмехнулся Пилат, – и ты это знаешь.
Префект встал со стула и пошёл к выходу из темницы, но у самой двери остановился и повернулся к Иуде.
– У тебя есть время подумать до утра, – сказал он.
– Будь ты проклят, Понтий Пилат!!! – в отчаянии вскричал молодой человек.
– Твоё проклятие недорого стоит, – усмехнувшись, возразил римский префект Иудеи. – Ведь очень скоро на тебя самого и на весь твой род падёт вечное проклятие людей, и ты даже после смерти не найдёшь покоя.
С этими словами Пилат вышел из каземата, и Иуда Искариот остался один. Он смотрел на закрывшуюся дверь, а на его лице застыла маска великого ужаса. В его голове клубились кошмарные мысли, а перед глазами стояла лишь темнота. Сейчас Иуда представлял себе всю глубину вечного презрения и ненависти, которые падут на него. Внутри возникли страшные чувства, которые разум его уже не мог выдержать.
– Не-е-ет!!! – вырвался крик из его горла, и он потерял сознание.
Машина остановилась у самого крыльца, и старший лейтенант Сергей Сидорцов, худощавый молодой парень, сразу выпрыгнул из-за руля. Он быстрым шагом направился к дверям отдела ГИБДД, но вдруг увидел метров за десять от себя своего начальника подполковника Щукина, который стоял, облокотившись о крышу своего старенького жигулёнка, и качал шину допотопным ножным насосом. Сергей выкатил глаза от удивления. Мимо такого зрелища он, конечно, пройти не мог.
