В один из дней я ложусь спать, и умираю во сне без мук и страданий. На похоронах все конечно же плачут, но понимают, что время пришло, а если учесть, что последнее время я был образцовым христианином, то никто не сомневается, куда я после смерти отправился.
Но сейчас картина изменилась. Мировая общественность пребывала в ужасе от масштабов эпидемии. Десятый месяц новый вирус косил всех подряд, невзирая на лица и возраст. Вначале врачи говорили, что умирают люди после шестидесяти пяти и только с серьезными хроническими заболеваниями, но потом возрастная планка полезла вниз, и я оказался в зоне риска. За несколько дней до фатального диагноза я взялся изучать статистику. Если верить официальным данным (а им нужно верить в самом крайнем случае), в сентябре в России от «ковида» умирал каждый пятидесятый заболевший, а в нашей области каждый сороковой. Мировые показатели были чуть хуже – умирал каждый тридцать шестой. В принципе один против сорока, не самый худший вариант, всего два с половиной процента, но даже при такой вероятности я жутко паниковал. Несмотря на то, что благодаря жене моего друга мне вовремя поставили диагноз и назначили лечение, мной владел смертельный ужас. А вдруг лекарства не помогут? А вдруг организм откажется бороться? А вдруг у меня есть «хроника», о которой я не знаю. И таких «вдруг» был десяток.
Удивительно (а может совсем и не удивительно), но моя хворь началась в преддверии Праздника Рождества Пресвятой Богородицы. Причем это была не первая болезнь, начинающаяся в это время. В прошлом году я чуть не потерял слух, а в 2016 защемило седалищный нерв, причем так, что я две недели лежал на обезболивающих, не вставая с постели.
Возможно Господь вразумлял меня, наставляя на путь истинный. Рождество Пресвятой Богородицы прекрасная знаковая дата, начало начал, отправная точка земной жизни Спасителя. Но и в этот раз, за паникой и суетой, я не видел знаки Всевышнего.
Простояв бесцельно более получаса во дворе больницы, я, скрючившись от навалившегося психологического груза отправился домой.
Следующий шок ждал в аптеке. Лекарства, которые мне выписали стоили целое состояние. Я рос в небогатой семье и привык на всём экономить. Нежелание тратится на таблетки досталось от матери, которая считала фармацевтику обманом, предоставляя организму возможность самому разбираться с возникшими проблемами. Надо сказать, мамина метода работала, и она практически никогда не болела. Я же частенько болел и лекарства покупал, но отдавал предпочтение исключительно дешевым аналогам. Сейчас же, когда от правильного лечения зависела моя жизнь, я продолжал скупердяйствовать. После того как огласили цену «комплекта», я схватился за сердце и попросил провизора найти какие-нибудь заменители подешевле. «Заменители» конечно были, но работница аптеки, понимая, что это за «набор», замялась и стала отговаривать от необдуманного шага.
