В 21:30 меня повели на «прогулку». Там можно покурить и воспользоваться дополнительной услугой. Во дворе стоит сортир: деревянная кабина с дырой в полу, над которой надо раскорячиться так, чтобы не упасть в неё. В ИВС можно было сделать нормальный туалет и водить людей туда. Но ИВС не для того существует, чтобы создавать комфорт, тут нужно страдать. И чем больше, тем лучше. Раймонд дал мне туалетную бумагу. Сам предложил. Если бы он не дал, мне пришлось бы воспользоваться носками, а в холодной камере, да с голыми ногами то ещё удовольствие. ИВС не предоставляет бумагу. Мои бумажные платки меня спасли бы, но у меня их предусмотрительно забрали. Знали товарищи следователи из Витебского отдела по борьбе с наркотиками, что такое ИВС. Сперва нужно избавиться от мочи. Это просто, но непросто, когда стоят два надзирателя и пристально смотрят на тебя. Так положено, это их работа. Я долго не мог справиться и ужасно страдал, что заставляю их ждать на холоде. А потом дело пострашнее: дефекация в позе орла. Колени моментально затекают, все сфинктеры сжимаются, ноги разъезжаются, приходится руками упираться в стены, а штаны держать уже нечем, да и неважно, дальше пола не упадут. Кряхтел и мучился над дырой, но ничего не вышло. Вернувшись в камеру, я снова стал мучиться от позывов, отбой в 22:00, сам берёшь первый попавшийся матрас и подушку. На следующую ночь ты будешь спать уже на другом матрасе. Я всю ночь мучился животом. Ненавидел сам себя за то, что не могу нормально просраться в сортире. Миллионы россиян так живут всю жизнь и не находят в этом каких-либо неудобств. А для меня этот аттракцион стал пыткой. За весь день я ничего не ел и выпил только стакан помоев, от которых чуть не обделался ночью.
30 декабря: Ночь прошла в полузабытьи. Я не могу спать при свете. Не могу спать на подушке, которая больше похожа на камень, чем на подушку. У меня дома четыре или пять подушек на кровати, которыми я обкладываюсь перед сном. А здесь можно обложиться только собственным матом. В 06:00 Раймонд, мой первый в жизни сокамерник, поднялся, свернул матрас и положил его на верхний ярус. Так положено по правилам ИВС, которые я прочёл позже от безделья. Там ещё есть пункты «Воспитательные мероприятия» с 16:30 до 17:30. Со временем могу ошибаться, распорядок не успел заучить наизусть. Их у нас не было. А вот один мой друг, когда отбывал арест за митинги, каждый день встречался с идеологами для беседы. И каждый день они были разные. Вот уж чего много в Беларуси, так это идеологов. И зарплата у них от 1 500 byn. До и после встречи он раздевался донага и приседал. Раймонд мне дал второе тонкое одеяло, чтобы мне было не так холодно сидеть. В такое раннее время я не могу общаться и выполнять осмысленные действия, слишком рано для меня, я просто сплю сидя. До 08:00 я терпел, потом выгул до сортира. Я совершенно опозорился, неправильно использовав его. Сидя нельзя ссать, моча летит не вниз, а вперёд, заливая подступы к дыре. Руками упирался в стены и со всей силы тужился, чтобы выдавить из себя ненавистный кал. В этот момент я ненавидел себя за то, что у меня есть ЖКТ. Раймонд после этого мне деликатно объяснил, что пиструн нужно рукой направлять вниз. Было очень стыдно, что после меня люди пойдут по льду. Сегодня я тоже отказывался от еды, чтобы решить проблему с безумным сраньём и ссаньём. Никогда раньше не замечал, что мне так часто нужен туалет. Туалет и душ, если позволите, потому что после сранья я иду мыться в душ. Я совершенно не пригоден для жизни в тюрьме. Мыть руки негде. Этот момент никак не предусмотрен. Перед выходом на выгул и после него надзиратель даёт антисептик на руки. Профилактика коронавируса! За три дня я лишь один раз мыл руки, и то они были в наручниках. Об этом позже.
