Тина осеклась, не успев возразить, и впервые за весь разговор не заметила на его лице равнодушия. Увлечённость, с которой он говорил, обескуражила её.
– Вы решили все за супруга, а теперь ещё и меня просите стать соучастником? – Надрывистый смешок. – О своём муже вы точно думаете в последнюю очередь! Он вам «спасибо» скажет? Или мне?
Доктор проворчал что-то под нос по-армянски – она точно расслышала, что это был армянский! – но так и не избавился от недовольного тона. Его возмущение передалось и ей.
– И ребёнок, сударыня, ребёнок! – фыркнул он, ударив по столу кулаком. – Ему мать нужна, понимаете? Без материнской заботы и тепла он будет страдать, как бы сильно ни любил его отец!..
– Так значит, вы не будете мне помогать? – Она гордо вскинула подбородок, не показывая своего смятения. – Не выпишите ничего укрепляющего? Не возьмёте на контроль?
– Ни в коем случае. Если ваш благоверный может сделать это неосознанно – благодаря вам же, между прочим! – то я уж точно не стану убивать вас собственными руками.
В уголках её глаз собрались слёзы, и, не желая выдавать своих слабостей, пациентка развернулась к врачу спиной. Это его, впрочем, не разжалобило.
– Сейчас вы думаете только о себе, как бы ни оправдывались!.. – подвел итог мужчина и заговорил почти шёпотом: – Признайтесь себе честно, вы для него ребенка хотите или для себя?
Тина размазала по лицу слёзы и, бросив Левону хриплое «Прощайте!», кинулась вон из кабинета.
***
Помолвку Ламары провели в католическое рождество двадцать пятого декабря. Никто из гостей не присутствовал на её тайном обращении в мусульманство, как и на традиционном застолье между главами двух семей, куда пустили только родителей жениха и невесты и старейшин с обеих сторон. Исхан Баширович на таинственный обряд не явился, да и Ламару пригласили туда не сразу, что крайне удивило Константина Сосоевича и его жену. Они ещё ни разу не виделись со своим зятем, а их дочь – с будущим мужем, но Абалаевы заявили, что таковы обычаи их религии, а нарушать их – харам12 Согласно своду адатов13, они старались ограничить общение молодых людей до свадьбы и не одобряли желания сватов познакомить их до положенного срока. Благо, к вечернему празднеству они обещались это сделать.
Ламара вышла из той комнаты с кольцом на пальце и белым платком на голове, позади неё – да и спереди тоже! – шли старейшины, и она не могла сделать ни шагу без их позволения. Как символично, если учесть при каких обстоятельствах и за кого её выдавали замуж!.. Вид у бедняжки был такой, что сердце княжон Джавашвили облилось кровью. Младшая из них, очень расстроенная тем, что ни Давид, ни Шалико не смогли приехать на помолвку сестры, ещё сильнее поникла головой.
