– Одевайтесь, – так же спокойно разрешил Левон Ашотович и, пройдясь по кабинету, принялся за пресловутые записи. Тина проводила его испуганным взглядом и, застегнув платье, села на кушетку рядом.
– Матвей Иосифович говорил, у вас подозревают чахотку, – сказал он несколько погодя и отложил бесчисленные документы в сторону. – Я ничего такого не услышал.
Груз свалился с плеч. Она издала стон облегчения, который Левон пропустил мимо ушей. Лицо его оставалось непроницаемым.
– Спасибо вам, – произнесла она тихо. – За надежду.
– Было бы за что благодарить!..
Сострадательностью он явно не отличался, и пациентка не стала испытывать удачу. Прижав сумочку к сердцу, Тина ещё раз поблагодарила его и направилась к выходу, но у дверей остановилась. Она знала, что шансов мало, но, вспомнив об Игоре и своих надеждах, всё-таки решилась.
– Есть кое-что ещё, – позвала она тихо, а он – о, чудо! – поднял на неё глаза и нахмурил брови.
– Что такое?
– По правде сказать, я пришла к вам не только из-за лёгких. Есть ещё один вопрос, который меня очень беспокоит.
Тина снова опустилась на кушетку и, на свой страх и риск, излила ему душу. И про мужа, которого безумно любила и которому мечтала подарить детей! И про свои беспокойные сны, в которых то и дело появлялась хорошенькая девочка с золотистыми завитками и голубоглазый мальчик, которого отец катал на спине! И про угрызения совести, что она никогда не станет для Игоря настоящей женой, если не родит ему наследника!..
И что же врач ответил на столь горячую речь отчаявшегося человека?
– Я вам не советую.
«Я вам не советую!». Что за неуважение, беспринципность, снобизм!
– При вашей комплекции это равносильно самоубийству. Поверьте, я знаю, о чём говорю, – вещал Левон, хрустнув пальцами. На последних словах его голос почему-то дрогнул, и он снова взял в руки перо. – Ох уж эти ваши княжеские капризы!
– Капризы? – недоумевала девушка. – Я уже давно не княжна и, если Матвей Иосифович не рассказывал вам, я вышла замуж за человека без гроша в кармане. Так что не мне вам говорить о капризах!..
– Всё это, конечно, очень трогательно, но сути не меняет. Перед лицом смерти мы все одинаковы. Что князья, что нищие. А вам рожать противопоказано, и на этом всё.
– Но у вас же есть дочь, – вспыхнула несчастная, поднимаясь на ноги. От возмущения её щёки покрылись румянцем, а на лбу вздулась вена. – Мне говорили. Вы должны меня понять!
– Именно потому, что у меня есть дочь, – прошипел он сквозь зубы, и Тина вздрогнула от жёсткого металлического тона, – я и отговариваю вас. Сомневаюсь, что ваш муж обрадуется столь глубокому альтруизму, если он унесёт вашу жизнь, и ему придётся воспитывать ребенка одному!..
