— Сами управимся… Я голоден, как сотня зяблов после удачной охоты. А откуда такая уверенность? Ты поссорилась с отцом?
Алейша запрыгнула на широкий подоконник и закатала холщовые брюки до колен.
— Я вела себя глупо и дерзко, огорчила маму… Они сказали, что оставят меня в покое. Прекрасно! И все равно не оступлюсь от своего.
— Джелло знает, что я за тобой присмотрю. Пара недель на острове тебя исцелит. Может, щечки снова округлятся и порозовеют.
— Конечно, для себя ты бы не стал готовить кучу еды!
— И ложился бы спать пораньше – это уже точно, - притворно тяжко вздохнул старый смотритель острова.
— Решено, сегодня никаких разговоров во тьме, - засмеялась она. – Брось мне сюда один горячий рулетик.
— Молоко кончилось, продукты привезут только утром.
— Обидно… Обидно знать, что дли них я все еще легкомысленное дитя. Когда Шакко стал отчитывать меня при Амире, я чуть не умерла со стыда. Бесцеремонный, грубый вояка!
— Они хотят тебя защитить. Или убедиться, что ты сама в состоянии это сделать. А также твой друг…
— Я скучаю по нему. Кажется, скоро станет невыносимо. Когда Амир сказал, что любовь причиняет боль, было трудно поверить. А что сейчас со мной происходит? Наш остров тот же, ты – все такой же милый, чудесный…
— Не преувеличивай, у меня почти выпали волосы на голове и спина колесом.
— Тебе очень идет желтая шапочка. Для меня ты самый красивый на свете, Пойто. Дай, я чмокну тебя в макушку.
— Эхейбз! Обниматься не будем, у меня раскаленный противень. Уймись, стрекоза! Побереги свой пыл для более выносливого приятеля.
— Ты прав, куда бы не смотрела – вижу его… Слышу его голос. Хочу его прикосновений. Я думала, покажусь маме и сразу вернусь на Нийлас. Но теперь сомневаюсь. И в себе тоже. Амир занят своими подопечными, а теперь у него есть уникальное существо для наблюдений. Я всегда буду на втором месте, прежде меня это не волновало. Прежде я находила тысячи дел и развлечений, а теперь в мыслях только он. Может, нам пока нельзя видеться? Наваждение пройдет и станет легче. Я снова стану веселой и беззаботной, забуду ужасы харакских подземелий и помирюсь с отцом.
— Вряд ли ты долго будешь прятаться в моей норе. Гм… От твоей болезни есть замечательное лекарство, Лиша. Не затягивай с применением, - многозначительно советовал Пойто.
— Я не хочу выходить замуж. Совсем… никогда в ближайшие годы.
Полузябл замер над блюдом с рулетами, озадаченно уставившись на Алейшу.
— Разве есть повод спешить? Нет, в твоей лохматой голове определенно какая-то неразбериха.
