Когда в юность врывается война | страница 53
В нескольких километрах от передовой, за густым сосновым лесом, на длинной, узкой площадке располагался действующий аэродром 163-го гвардейского истребительного полка.
По-над самым лесом, а кое-где прямо в лесу, замаскированные ветками елей, стояли боевые машины. Сегодня стояла лётная погода, и на аэродроме шла оживленная, кипучая жизнь.
С оглушительным шумом, подскакивая на ухабах, рулили самолёты со старта и на старт.
По аэродрому бежали пилоты с картами и шлемофонами в руках, суетились замасленные техники, слышались сирены бензо- и маслозаправщиков. Везде чувствовалось деловое напряжение, вызванное большим наступлением.
Возле самого леса, у маленького тупорылого истребителя Ла-7, спустив ноги с плоскости и глубоко запустив руки в мотор, ковырялся техник самолёта. Машина только вернулась с полёта, и он проверял мотор.
Весело напевая, рядом с ним, с большой тряпкой в руках и ведром керосина, вымазанный в сажу и масло, выполнял свои скромные обязанности моторист – он мыл машину. В песне его звучал веселый задор. В такт песне работая тряпкой, он с мягким южным акцентом напевал:
Фронтовой истребитель Ла-7
Мы подошли к нему:
– Слушай, товарищ, как к штабу пройти? – спросил его Вася. Он перестал мыть самолёт и смерил нас напущенным, скептическим взглядом, с которым обычно старые солдаты встречают новичков. Лицо его было перемазано маслом и сажей, и нельзя было узнать, был ли он русский или нацмен.
– Какой штаб? – важно спросил он.
– Штаб полка.
Моторист молча указал тряпкой на землянку в лесу и снова принялся мыть самолёт.
– Что, к нам на помощь ребята? – радостно спросил техник, и, не отрываясь от работы, закричал:
– Давайте, давайте, а то у нас недохват, задыхаемся!!
В землянке нас встретил инженер эскадрильи. Он бегло просмотрел наши документы.
– Механики, значит, хорошо, хорошо! Ну, вы пойдете на машину № 29 к механику Михайлову. Он там регулирует газораспределение – будете проходить у него фронтовую стажировку – резко говорил инженер, указывая на меня пальцем. – Вы – на машину № 36 – он указал на Василия. Начнём с этого, – быстро, по-деловому распорядился инженер.
Он больше ничем не поинтересовался: излишние разговоры теперь были напрасны. Сама жизнь и сами люди покажут, кто они есть. Покажут лучше всяких красных слов и документов. И нужно было на первых порах не опозориться, не ударить лицом в грязь. То были всё школы, учеба, а теперь самостоятельная жизнь, и она началась у меня с самого трудного – прямо с фронта.
