Поезд то шёл полным ходом, звонко отбивая колесами на стрелках полустанков, то останавливался, не разберёшь, где, и долго, тревожно кричал в метель…
Мы подъезжали к фронту.
Поезд остановился в одной из лесных деревушек Польши, эшелон дальше не шёл.
Было раннее утро. Метель утихла. Я выглянул в окно: сплошная, без примеси ель росла по обе стороны дороги, и всё тонуло в лебяжьей, ослепительной белизне только что успокоившегося снега. Солнце только поднималось, бросая от елей длинные, мягкие тени. В чистом морозном воздухе стоял лёгкий звон. Было красиво, как в сказке…
«Как хорошо, – мелькнула мысль, – И почему я раньше не видел этой красоты зимы и леса, и только теперь, когда над жизнью нависла опасность, такой обаятельной, такой прекрасной стала природа?».
Мы выгрузились. Назначения у всех были на разные участки фронта, и далее каждый должен был добираться, как сможет.
У меня, Васи и Серафима Рязанова было назначение в 229 авиационную дивизию 4-й Воздушной Армии II Белорусского фронта.
Мы тронулись в путь. Добираться приходилось по-разному. То мы ехали на попутных товарных поездах, прямо на платформах, то в теплушках, набитых людьми так густо, что спать можно было только стоя.
О пассажирских поездах и теплых крытых вокзалах можно было только мечтать – с неделю тому назад здесь прокатился фронт, опустошая всё на своём пути.
Спать, вернее, дремать, приходилось под открытым небом, прижавшись друг к другу. С неба часто сыпал снег, попадая за воротник и освежая тело. В серой шинели да тонком летнем обмундировании оно всё промерзало до костей.
К тому же, уже чувствовались непрошенные квартиранты, ползающие по спине.
Их развелось за дорогу так много, что можно было тащить из-под рубахи прямо руками.
Шла война, и к этому неизбежному следствию её нужно было привыкать.
– Смотри вон – Серафим… – с улыбкой моргнул Вася, глазами указывая на Серафима Рязанова.
Серафим стоял у раскаленной железной печки, что-то доставал из-под рубахи и бросал на печку. Это «что-то» падало и трещало, а он весь сиял от удовольствия, наслаждаясь справедливой местью…
Фронт – налево, фронт – направо…
И в февральской вьюжной мгле
Смертный бой идет кровавый,
Смертный бой – не ради славы —
Ради жизни на земле!!!
А. Т. Твардовский, «Василий Тёркин»
Второй Белорусский фронт, прорвав сильно укрепленную линию немцев и успешно развивая наступление, быстро продвигался на Запад.
Авиация активно поддерживала наступление наземных частей. В воздухе непрерывно слышался гул моторов, и эскадрилья за эскадрильей шли машины к переднему краю.
