Все молчали, «легавых» не было. Не выдадут – знал командир взвода. Тогда он отобрал первых попавшихся трёх человек и приказал отправить их на гауптвахту, если виновные не сознаются.
Мы знали, что ребята нас не выдадут и пострадают невинно. Словно сговорившись, мы с Васькой отмерили из строя два шага и развернулись.
Командиру взвода мы давно надоели за свои «длинные языки»:
– Взвод, смирно! За систематические реплики трое суток губы каждому!
* * *
Мы вошли в подвал в сопровождении часового. Здесь было человек двадцать провинившихся военных разных родов войск, много было и наших «академиков». Здесь с азартом, одни играли в карты, другие пели песни, третьи сидели, задумавшись.
– Товарищи, внимание! – громко закричал какой-то арестованный артиллерист, сильно похожий на заслуженного артиста РСФСР – Алейникова.
– Внимание, товарищи! – повторил он, – на курорт города «Тыквограда» приехали ещё два отдыхающих! – и все с бурным восторгом сыграли нам «туш».
Мы уселись в углу.
– Шо то воно за солдат, як вин и губы нэ бачив, – сказал Вася и с удовольствием растянулся на соломе.
Скоро все обжились.
– Как, от вашего ефрейтора теперь не пахнет? – обратился к Васе один арестованный «академик».
– Нет, а что?
– Это я его тогда сопроводил в яму.
Все засмеялись.
– А теперь за что сидишь? – спросил его Васька.
– Да… Ты же знаешь нашего ефрейтора, он не лучше вашего. Ел меня поедом. Так я ему обрезал ночью все пуговицы на брюках… Ну, и посмеялись же над ним при подъеме.
Ну, а потом меня случайно вывели на чистую воду – пуговицы-то я не спрятал – вот и выдали путёвку на десять дней.
Время прошло незаметно, и нас выпустили.
В казарме я нашёл для себя письмо. Писала Аня. Догадливая, она между строк моих писем читала всё, что я не хотел писать в строках.
Неожиданно я получил телеграмму из дому: «Срочно приезжай, умер папа». Эту печальную весть я получил ещё в Москве, но тогда приехать не мог. Мать повторно телеграфировала мне в Вольск.
Дадут ли отпуск? И я безнадежно подал рапорт. На практических работах я успевал хорошо, и отпуск разрешили.
Я надел свою парадную форму слушателя: шерстяные брюки и гимнастерку, авиационную фуражку, хромовые сапоги и 22 июля выехал из «Тыквограда» на теплоходе «Варяг».
Вот, что значит внешний вид человека – третий помощник капитана, студентка, сдающая практику, была ко мне очень внимательна и устроила одного в уютной каюте на самом носу, хотя у меня и был билет третьего класса.
