— Да вроде под Просянкой случилось, — напряженно вглядываясь в лицо отца, проговорил Иван Иванович.
— Ну, порубали мы их, — продолжал отец, — сделали привал неподалеку. Я коня в поводу вел, чуть на тебя не наступил. Застонал ты, а то бы за мертвого принял — все лицо было залито кровью. Довез до лазарета, сдал фельдшеру… Помнишь, какого обличья ваш фельдшер?
— Рябой. С лошадиной физиономией да еще в очках.
— Все правильно.
Иван Иванович схватил отца подмышки, поднял рывком, они крепко обнялись. Потом мать принесла из магазина новую бутылку водки, Дениса отправили спать — поздно было, а отец с учителем сидели за столом за полночь.
Произошел этот разговор за несколько дней до начала каникул. А недели через две, явившись с работы, отец объявил, что с завтрашнего дня он в отпуске, и велел матери собирать их с сыном в дальнюю дорогу. Когда Денис узнал, что вместе с учителем и его сыном Вадимом они поедут на Днепропетровщину, в село Бельцы, чтобы попытаться найти кожаный кисет, зарытый когда-то взводным Зеленковым под деревом, восторгам его не было конца.
Вот это приключение! Вот это да! Ребятам рассказать — не поверят! С деревянной саблей в руках вырвавшись на улицу, помчался Денис к дому, в котором квартировал учитель, чтобы вместе с Вадимом разделить общую радость…
В этой поездке они по-настоящему подружились. На поезде ехали почти двое суток, с двумя пересадками. Днем, не отрываясь, глазели в окно вагона, а за ним открывался новый неведомый мир — широкие реки, шахтные копры и терриконы, огромные порода и заводы, бескрайние степи… Уже одно то, что они видели все это вместе, сближало их.
Высадились на глухом полустанке. Отец сказал, что в погоне за остатками махновских банд именно здесь он со своим эскадроном перешел железную дорогу. Ребята огляделись вокруг, словно надеялись увидеть следы множества конских копыт.
— Здесь? — недоверчиво переспросил Денис.
— Вот по этим деревянным мосткам…
Ребята подошли к мосткам и долго смотрели на них, точно на редкостную реликвию. Надо же! Гражданская война представлялась им такой же давнишней историей, как нашествие Наполеона. А тут, вот они, мостки из старых шпал, по которым переходил дорогу красный эскадрон…
— И будка эта же была? — спросил Вадим, показывая на окруженную садом белую хатку неподалеку.
— Она самая, — подтвердил отец.
Что-то чудесное, сказочное виделось Денису в таком неожиданном сближении давнишнего с нынешним.
