Кукрузин тут же вспомнил про Дрона и вдруг увидел его, тот садился с бумажным стаканчиком за столик кафе. Маля осталась возле чемодана, а Кукурузин рванул к кафе. Как всегда, слова Дрона были неожиданностью:
– Вы можете его НЕ искать?
– Что?? А… где он? Ты знаешь?
– Я знаю, но пока… давай в Москве скажу, сейчас уже пора, а в самолёте мне не очень хочется разговаривать.
– Но с ним всё в порядке?.. – И тут Кукурузина осенило: – Слушай, а ведь в последнее время ты с ним и с Агатой много общались? Постоянно!
– С ним всё в порядке… Я понимаю тебя, друг, но… ты можешь уговорить маму не сообщать в полицию?
– Она уже сообщила!
– Пусть скажет, что он нашёлся, придумай что-нибудь! Он… скоро появится.
– Ты меру знай, тут нельзя тайны темнить, скажи! Твоих рук дело? А где Агата?..
Голос диктора объявил посадку. Дрон встал:
– Если хочешь брату добра, позвони матери. Пусть она скажет его отцу, что Антон с тобой на съёмках или что-то в этом роде. Он появится через неделю. В Москве всё расскажу, будь мужиком. С братом всё хорошо.
И Дрон скрылся в толпе пассажиров, толпой двинувших на посадку.
Не верите в гениальное устройство Вселенной?
Тогда почему-бы не назвать его Божественным?
Кукурузин солгал маме, что Антон, якобы, психанул очередной раз, и недельку поживёт у Дрона. Все успокоились, включая его отца, который во время этих событий, слава Богу, пребывал с молодой женой в Таиланде и общался со всеми только по телефону. Но к его возвращению Антон должен вернуться. Так Кукурузин и сказал Дрону.
Он понял, что Дрон – единственный человек, который хоть что-то знает, его спокойствие внушало какую-то надежду. Хотя, местонахождение брата по-прежнему оставалось неизвестным, и Кукурузин был не в себе. Он частенько раздражался, не помогали даже Малины фирменные печеньки с луком.
Один раз, всё-таки, Кукурузин напросился к Дрону в коммуналку, – хотелось перетолковать с Агатой. Вроде бы, она последняя говорила с ним. Но девушка ничего не знала и хмурилась: как и другие, она не понимала – ни в чём причина, ни где Антон. Дрон и её кормил байками, что, мол, всё хорошо, и парень скоро прибудет.
Но время шло, приближался последний день до появления пропавшего, обещанный Наталье Васильевне. Кукурузин стал похож на психа с тяжёлой депрессией, а ведь надо было ежедневно ходить на озвучку очередного американского мультика и на репетиции в антрепризном спектакле.
И вот в ночь на последний день «аванса» Кукурузину приснился сон. В том, что это был сон, писатель К. усомнился, как только проснулся. Ему приснилось, что они с Дроном идут вдоль леса, как тогда жарким маем после съёмок. Только теперь было почти темно. Друг неожиданно свернул в лес, и они стали пробираться между каких-то огромных валунов, выше человеческого роста. Вышли к реке, которую покрывал густой туман. Они продолжали молчать, как вдруг Кукурузин увидел большую чёрную лодку, которая начала медленно выплывать из тумана. В памяти щёлкнуло: Река Стикс, Лодочник Харон… или Крайон, а за рекой …
