-Спасибо. Всего вам хорошо. Надеюсь, сам разберусь, – сказал я, набирая этажность.
Я бы не сказал, что я волновался, но кое-какой холодок в позвоночник ударил. Я нажал на кнопку звонка и, спустя короткое время, услышал за обратной стороной дверного проема знакомый голос, певучий и желанный.
-Кто там?
-Вам телеграмма от Павла.
От тишины зазвенело в ушах. Вдруг раздался щелчок открываемой двери. На пороге стояла Катя.
-А вам привет от Александра, – улыбаясь, сказала она.
-Какого? – не понял я.
-Сергеевича.
-Пушкина что ли?
-От него самого, поэта и писателя.
-А я смотрю вы в том же халате. Вы в нем живете? – я нагло смотрел в ее глаза.
-И сплю и ем, – отозвалась Катя. – Что за телеграмма?
-Я просто решил продублировать прошлую. Меня зовут Игорь, а вас Катя. Будем знакомы? – сказал я.
-Будем. И что? – В ее словах я почувствовал вызов.
-Давай на ты? – предложил я.
-Давай, – не смутилась она.
-Я зайду.
-Нет.
-Если мы познакомились, то я должен войти.
-Ты хочешь войти и остаться, я правильно поняла?
-Да.
-Не получится.
-Тогда я просто войду.
-Просто, – улыбнулась Катя.
-Да, просто, войду и не останусь.
-Это как?
-Ну… ты покажешь мне какие-нибудь фотографии, альбомы, а я буду делать вид, что мне интересно.
-У меня нет фотографий и альбомов.
-А журналы какие-нибудь?
-Мурзилка и крокодил.
-Ты знаешь, Катя, – сказал я, – хочу тебе признаться, что …
-Что?..
-…Что это мои любимые журналы, и я буду тебе очень обязан, если мы их пару часов поштудируем.
Она рассмеялась.
-Ты веселый.
-Ты красивая, – вдруг сказал я.
Ее лицо вдруг покрылось румянцем, и она отвела глаза.
-Уходи, Игорь.
-Катя, – прошептал я, – я тебя оскорбил или обидел? Ты скажи.
-Нет.
-А почему тогда?
-Уходи, пожалуйста, – Катя легким движением смахнула слезинку. – Пожалуйста.
-Ладно, – едва проговорил я. – Тебе, конечно, виднее. Но так нельзя. Ты как стена.– Я отчаянно махнул рукой и повернулся, чтобы уйти.
-Подожди.
Я оглянулся.
-Давай попробуем ещё раз. – Эта фраза далась ей нелегко. Она распахнула дверь и сделала шаг назад.
– Завтра у памятника Пушкину в семь часов вечера я буду ждать вас, Катерина. Я больше не оглядывался. Я вышел на улицу вечерней Москвы, и мне вдруг стало хорошо-хорошо. Я улыбнулся своему внутреннему состоянию, чем ввел в легкое замешательство прохожих, а кто-то хотел вызвать скорую, а кто-то поинтересовался наличием смирительной рубашки в салоне реанимобиля. Да, ладно. Я подсознательно уверовал, что завтра Катя придет. Она непременно придет, не может не прийти.
