И когда однажды я отлучился в магазин, жена выбросилась из этого окна. Можете себе представить мое состояние? Я был виноват в её смерти, и скажу вам честно, сам хотел броситься вниз на асфальт.
Поддержать меня тогда было некому – родители умерли, родственников нет. Что оставалось делать? И я начал топить горе в водке. Я всегда был равнодушен к алкоголю, не пил, не курил. А в тот момент меня спасала только водка.
С работы меня уволили. Денег на спиртное не было. Я начал продавать вещи, одежду жены, мебель. Никто не подсказал мне, что надо обратиться к наркологу.
Появились «друзья», которых я поил и пил вместе с ними. Потеря жены и сына не давали покоя. Кто-то украл у меня все документы на квартиру, паспорт, диплом. Унесли дипломат, в котором они хранились.
А потом вдруг появились «хозяева» нашей квартиры и выбросили меня без вещей, без документов на улицу. И снова я допустил ошибку, вместо того, чтобы искать защиту в милиции, прокуратуре, собесе, у юристов – я пошел на вокзал.
Бездомные приняли меня в свои ряды, заставив продать последнее, что на мне было. Какое-то время я бродил с ними в районе трех вокзалов, у Курского вокзала. Короче, я оказался на том самом дне, о котором когда-то хорошо писали Максим Горький и Владимир Гиляровский.
…И он снова замолчал, положил голову на стол и заплакал.
Я понимал, что надо как-то остановить его рассказ, но я не успел ничего сказать, как он продолжил свое повествование.
– Среди многих и очень разных опустившихся людей я выделил одного и подружился с ним. Его зовут Федор. Ему я отнесу вашу сумку с моими вещами и поделюсь продуктами, которые вы принесли. Он, как и я, сторонился всяких криминальных дел, за что его бездомные недолюбливали, и тоже мечтал вырваться из этого кошмара.
– А кто он был по профессии и как оказался, как вы сказали «на дне», – спросил я.
– Он был старшим научным сотрудником в одном НИИ. Когда в автокатастрофе погибла его жена и двое детей, одному из которых было всего двенадцать лет, он, как и я, начал пить и тоже, в конце концов, оказался на одном из вокзалов. Мы уехали с ним из Москвы сюда, в Крюково, нашли коллектор теплоцентрали и живем там уже почти год.
– А как и где вы питаетесь?
– Иногда по очереди стоим в подземном переходе с коробкой или пакетом, надеясь собрать хотя бы на батон или булку черного хлеба. Мимо нас проходят тысячи людей, а подают лишь немногие, в основном, мелочь. Только один раз ко мне подошла женщина средних лет, заплакала и опустила в пакет сто рублей.
