Именинник, служивший до поступления в институт, в десантных войсках, был явно сильнее своего оппонента и бил его беспощадно. Сын мой физически был развит хорошо. В школе и институте он занимался в секции бокса.
Решив прекратить драку, он сильным ударом послал в нокаут бывшего десантника и нагнулся, пытаясь поднять лежащего на полу в луже крови, студента. Пришедший в себя именинник, схватил из открытой тумбочки большой нож, с озверевшими глазами и диким криком бросился на сына и ударил его ножом в область сердца.
Виталий не успел защититься, так как обеими руками держал на весу избитого студента. Он умер сразу. Мгновенно протрезвевший именинник, поняв, что он убил человека, заметался по комнате, закричал и с плачем упал на труп моего сына. Это рассказал на суде студент, которого избивал бывший десантник…
…Сергей Иванович замолчал и я увидел, что по его, заросшим щетиной щекам, катятся слезы. Я сидел молча, жалея, что попросил его рассказать о себе. Откуда мне было знать, что он расскажет об этой трагедии. Я понимал, что ему очень тяжело вспоминать об этом, и честно говоря, не знал, что мне делать. Попросить его остановиться, пока у него не появились боли в сердце? Ждать пока он успокоится? Сидеть молча? И я решил, что надо останавливаться.
– Сергей Иванович! Всё. Заканчивайте воспоминания. Я не хочу делать вам больно, сказал я.
– Нет, Анатолий Ефимович, я продолжу рассказ. Только закажите, пожалуйста, ещё горячего чаю, – ответил он.
Я подозвал официантку и попросил принести нам чаю, печенье или пряников. Она принесла. Я налил чаю Сергею Ивановичу и себе, а он продолжил свой рассказ.
…Сына мы схоронили, десантнику дали пятнадцать лет колонии строго режима. Мы с женой тяжело переживали смерть Виталия. Правильно говорят, что дети должны хоронить родителей, а не родители детей.
У жены развилась тяжелейшая депрессия. Она пыталась выброситься с балкона восьмого этажа. Как мне удалось буквально в последний момент схватить её за одежду и увести в комнату, я и сам не знаю.
Психиатр пичкал её какими-то таблетками, которые не помогали. Потом назначил инъекции на ночь. Каждый вечер приезжала медицинская сестра. Я не мог её оставить ни на одну минуту без надзора.
Продукты нам покупала соседка. А потом психиатр принял решение положить её в больницу. Она находилась там почти два месяца. Перед выпиской её домой я забил двери на балкон, все окна. Но допустил ошибку – одно окно оставил не забитым, чтобы иметь возможность проветривать квартиру. Мне надо было бы заказать небольшую форточку, а окно забить. Но я, к сожалению, не сделал этого.
