Стрэй сидела на каменистой макушке холма и смотрела куда-то вдаль. Энтони сел рядом. Она была не против, но казалась ему глубоко задумавшейся или внезапно погрустневшей. Он закурил, и она взяла у него сигарету, затянулась разок-другой, а потом опять ушла в свои мысли, а Энтони остался тут, наблюдая, как сигарету в ее пальцах курит слабый ветерок.
Звезды стали даже чуть ярче, не то от коньяка, не то от истории про летчика и его маленького гостя. А глаза Стрэй – какими-то более блеклыми. Он захотел обнять ее – то ли, чтобы поддержать, то ли оттого, что просто так захотелось, – и обнял. Она слегка вздрогнула, длинный пепельный палец осыпался с ее сигареты. Он спросил, о чем она задумалась. Он знал, что иногда не стоит задавать таких вопросов. Если человек хочет чем-то поделиться, он сам расскажет. Но он также знал, что иногда ты отчего-то не можешь сам сказать, что тебя гложет, и очень ждешь, когда тебя спросят. Стрэй задумчиво поводила каблуком своих армейских ботинок по каменной пыли и извинилась. Наверное, выпила лишнего, призналась она. Просто… Просто как-то накатило. Вспомнилось многое. Подумалось о разных вещах. И вот она сидит, а перед глазами ее друг-навигатор. Тот, что погиб. Которого убили. И вспоминается ей, что у них было. И что еще должно было быть, но не случилось, не судьба, и никогда не случится.
Энтони подумал, что его рука сейчас, наверное, ей не лучшая опора, и убрал ее. Она ничего не сказала, продолжала сидеть, как и раньше. Потом она отпила из бутылки и сказала, чтобы он тоже выпил. Призраки боятся коньяка, сказала она, хотя Энтони видел, что это вовсе не так.
Нарисуй мне барашка, вдруг сказала Стрэй. Как умеешь, как сможешь. Энтони пообещал, что обязательно нарисует.
Обратный спуск занял у них еще больше времени, чем подъем. Пьяный горизонт покачивался, развеселые звезды строили им насмешливые рожицы, но Энтони старался сосредоточиться в первую очередь на том, куда ставить ноги, он спускался спиной вперед, поддерживая идущую за ним Стрэй.
Прощаясь перед сном, Стрэй легонько обняла его, не столько телесно, сколько как-то еще, незримо, невесомо, как-то изнутри себя. Завтра еще почитаем, сказала она. Добрых снов.
Добрых снов, пожелал Энтони в ответ. Однако, периодически поглядывая в сторону Люция, он видел, что сны так и не приходят к Стрэй. Она еще долго сидела, держа перед собой свой наладонник, и что-то на нем набирала.
