Последним, но несостоявшимся самострельщиком мог стать Венгер. Мог, но не стал. Вот как было дело. Время шло к осени, и, стало быть, где дембелю. Подходит ко мне после отбоя Венгер. Просит узнать у знакомца писаря из штаба, попадет ли он в первую очередь дембелей. А демобилизовали в два этапа, или как говорили в два эшелона с разницей в месяц. Я узнал, Венгра в списках первоочередников не было. Пришлось его огорчить. И чтобы не наблюдать страданий моего врага, я вышел с сигаретой на улицу. Следом за мной вышел Венгер, постоял подле, а затем мрачно бросив: «Если кто спросит меня, ты меня не видел», и пошёл в поле. Очереди из желавших узнать, где же Венгер, не наблюдалось. А между тем уже смеркалось. У меня закрутилось в голове «Не иначе стреляться, Стрельнет и не найти». Я побежал к Стрюкову. Дальше все произошло быстро. Венгер далеко не ушёл. Наверное, тоже думал, что в темноте могут не найти. Стрюков отнял у него пистолет. Тем дело и закончилась. Ночи становились холодными. Нам привезли тёплые десантные куртки.
Вскоре нас посадили в грузовики и повезли в сторону вокзала. Выгрузили вблизи города на холме, дали огромный брезент и мы под ним заночевали. Проснулись от выстрелов, схватились за автоматы, но патронов уже не было. Откинули брезент, увидели седую от инея траву, а далеко внизу поле, по которому шла охота. Я увидел впервые, как гнали зайцев. Впереди бежали зайцы, за ними неслись собаки, а за собаками шли охотники.
Нас построили и пешим ходом отправили на вокзал. Чехи выделили нам очень комфортные вагоны с мягкими диванами с туалетами в каждом вагоне и широкими сеточными полками для поклажи, на которых можно было выспаться как в гамаке. Я проснулся уже в Польше. По сравнению с Чехословакией, Польша поразила своей бедностью. Бедные, тёмные домишки, покосившийся сараюшки и бедно одетые люди. Они улыбались нам в полуоткрытые окна, махали руками. Мы выбрасывали мужчинам пачки сигарет. На одной станции подошел поляк с полным портфелем водки. Он менял одну бутылку на наши часы. Начавшуюся было оживленную торговлю прекратил наш Стрюков. Он вырвал у поляка портфель и присев на корточки, на наших глазах под охи и ахи, методично расколотил об рельсину одну бутылку за другой.
Так без происшествий (несостоявшиеся распитие водки происшествием считать нельзя) мы добрались до нашей границы. Через двадцать пять лет мне пришлось побывать в Польше. Я не узнал страну и людей. Всё изменилось. Сельская Польша обрела совсем другой ландшафт. Каменные дома, одноэтажные, двухэтажные, красиво одетые люди. В городах на каждом углу закусочные, кофе с ароматными и зазывными вкусными запахами.
