. Это была новая музыка, никто не знал, как её надо играть. Говорили, сам автор каждый раз делает это по-новому и не всегда по нотам, которые сам же и написал. Для Ветлугина это значило больше свободы, чтобы рассказать своим исполнением о том, что он чувствовал. И его ничуть не тревожило, что никто не способен это понять.
После репетиции Алексей Степанович предложил Анне Павловне прогуляться в Михайловском саду – якобы для того, чтобы обсудить детали предстоящего совместного выступления. Погода стояла чудесная. Народу было немного. Они шли под руку по живописным аллеям сада и молчали. Он был безмерно счастлив лишь оттого, что проводит время с ней вдвоём, наслаждался каждой секундой её присутствия рядом.
Но в то же время его мучил один вопрос. И он понимал, что это стало его idee fixe, едва ли не жизнь готов отдать, чтобы получить ответ. У него не осталось сомнений, что он её любит – по-настоящему, как можно любить даже не раз в жизни, а раз в миллион жизней, ибо лишь одному из миллиона даётся такая любовь. Но что она чувствует к нему? Насколько это взаимно?
Он едва сдерживался, чтобы не признаться ей и не спросить её прямо. Боялся не столько того, что она ответит «нет», сколько того, что, вне зависимости от ответа, Анна Павловна, как порядочная девушка, прекратит всякое общение с ним, даже в ущерб своей едва начавшейся карьере.
Но как ещё можно это выяснить? Он жизненно нуждался в ответе, пусть даже отрицательном. Должен был знать точно, наверняка – так, чтобы не осталось сомнений. Как мать предпочла бы знать, что её ребёнок мёртв, нежели не знать, что с ним – так и Ветлугин предпочёл бы знать, что она не любит его, нежели продолжать мучительно сомневаться. Он не мог поверить, что такая любовь может быть безответной. Но в то же время не мог поверить, что такая девушка может любить его, что такое счастье возможно, реально.
Когда она была рядом, казалось, её глаза говорят о взаимности. Но чем дольше он не видел её, тем меньше был в этом уверен. Может быть, так же она смотрит на всех? Если даже и не на всех, лишь на него одного – может быть, дело тут не в любви, а лишь в особом уважении и восхищении им как человеком и музыкантом?
Понимает ли она, что он её любит? Догадывается ли об этом? Допускает ли вообще такую возможность? Как можно открыть ей всю силу и глубину его чувств, не говоря о них прямо? Как можно узнать о её чувствах, прямо не спрашивая? Он точно знал одно: если она любит его столь же сильно, если он сможет быть в этом совершенно уверен – тогда ничего ему больше не нужно от жизни, тем более какой-то там физической близости. Просто
