Он поспал пару часов, оделся и отправился вручать. Хотел оставить у двери, позвонить и убежать, но кроме подарка был еще пакет с мантией и шапкой, и он решил не рисковать. Он позвонил, и она открыла так быстро, будто бы стояла у двери и ждала, когда он наберется смелости. У Н. снова перехватило дыхание от того, как она хороша собой, он вручил пакеты, пробормотал что-то, что даже сам не разобрал и стремительно ушел.
То есть убежал.
Весь оставшийся день и вечер он изнывал, то ходил кругами по квартире, то выходил на улицу, и глубокой ночью, изможденный, ненадолго уснул. Утром он понял, что снова не может усидеть на месте, открыл сайт с вакансиями, послал письма тем компаниям, о месте в которых было глупо даже мечтать, заварил крепкий кофе и едва не выронил чашку, когда зазвонил телефон. Его позвали на собеседование первым звонком, и на еще одно – вторым. А потом позвонила она и сказала:
– А вы меня удивили и даже убедили. Приглашайте, если еще не передумали.
Конечно же, он не передумал.
Они договорились встретиться этим же вечером, после второго его собеседования, попрощались, и Н. начал собираться. А перед выходом из дома по привычке поднял трубку стационарного телефона и сказал:
– Отбой, ребята, все разрешилось. У меня сегодня свидание, а еще я, кажется, работу нашел.
– Отлично! – ответил искаженный компьютерной обработкой голос. – Признаться, мы уже задолбались про твою шапку слушать. Вот про свидание потом рассказать можешь. И про работу тоже.
Н. ответил:
– Удачного вам дня, – и положил трубку, не дождавшись ответа.
И решил, что даже не будет начинать об этом думать.
(хоррор про петлю времени)
***
Я убиваю его каждое утро, и это стало таким же привычным, как то, что в 7:32 громко чихает Вита, соседский ребенок, а в 8:16 молодая женщина, которая спешит к остановке, поскальзывается на луже и удерживается на ногах, но роняет стакан с кофе. Ее зовут Полина, я знаю, потому что теперь трепетно отношусь к именам и выясняю все, которые могу. Полина работает в туристическом агентстве, кофе – важнейший ее утренний ритуал, и весь день она будет злиться, что не вышло попить его так, как хотелось. Я сочувствую. Полину следовало бы называть девушкой, но я больше не могу говорить это слово. Глупо, наверное, цепляться за него, но я не буду себя поправлять.
Я убиваю его каждое утро. Еду к дому, захожу в подъезд, поднимаюсь на нужный этаж, звоню в дверь. Он открывает через сорок одну секунду, смотрит на меня ошалевшими от счастья глазами и не понимает, что происходит. Я захожу в квартиру, он с готовностью отходит, пропускает меня – и я его убиваю. Иногда я пробую что-то затейливое, но исполнимое, иногда я делаю это медленнее, чем обычно, иногда я
