Опасливо выждав минутку, она опустилась на колени, заглянув ему в лицо. Мужчина лежал на животе, своротив голову на бок, щека уютно смялась, делая мордочку по-детски беспомощной и сонной.
Глаза оказались полуоткрыты. Валера смотрел прямо на неё. Во взгляде была паника пойманного животного, он не понимал, что происходит, но чётко сознавал собственную беспомощность, паря в невесомости собственного страха.
– Что же ты, плохо стало? – девушка попыталась успокоить саму себя, но у неё ничего не вышло, голос звучал фальшиво и наигранно.
Ленусин голос был спасительной ниточкой, связывавшей его с миром. Ему удавалось вяло моргать, он все понимал, слышал, но совсем ничего не мог сделать, лёжа беспомощным мешком на гладком полу.
Она взяла его большую и тёплую ладонь. Валера едва шевельнул пальцами, немного погладив её по руке, Леночка благодарно затискала его ладошками, а он с тягучим сопением, как-то вдруг очень больно схватил её за запястье, сжав его так крепко, что та заскулила от боли.
Словно утопленник, он вцепился в протянутую руку и, сконцентрировавшись на этом движении, попытался вынырнуть, выйти из этого паралича, из клетки собственного тела.
Ленусина ручка стала средоточием всей его воли. Он держался за неё, вновь боясь уйти в мглистую черноту обморока, в котором оказался на пару секунд после отключки.
– Пусти-и-и, ну пусти-и!
Она стучала по его здоровенной мужицкой лапе, парень стиснул её так крепко, что побелели костяшки, дышал трудно, глубоко, пытаясь промычать что-то. Каким-то судорожным усилием начал разворачиваться, словно давно неработающий механизм, внезапно пущенный наладчиком, перекатываясь с живота на бок, тянул за собой и Ленусю. Та, с глазами полными слёз, шалея от боли, чувствовала, что сейчас он или вывернет ей руку, или утащит на себя. Она страшно боялась: практически беспомощный монтажник Валера, бухтовавший кабели десять лет жизни, легко мог удавить её на голых рефлексах.
Левой рукой она нашарила на кухонной столешнице первое, что попалось, и ударила по его кулаку, сжимающем её белеющее запястье. Нож оказался как нельзя кстати.
Полоснула неглубоко, поверху, но этого оказалось достаточно, чтобы Валера ослабил хватку и перестал тянуть. Он замер, почувствовав боль. Ей наконец-то удалось освободиться, выворотив взмокшую от борьбы руку, она отпрянула, но парень неожиданно резво, зачем-то дёрнулся вслед за ней, замычав что-то нечленораздельное.
Испугавшись его внезапного движения, Ленуся ткнула ножом прямо перед собой, не целясь. Удобная деревянная ручка лежала в руке как родная. Хватко вцепившись в него своей маленькой ладошкой, девица-краса посмотрела на блестящее лезвие только когда то на треть застряло в горле её гостя.
