– Посмотрим.
– Ты уж посмотри обязательно.
–Дурак старый!
– Баба глупая!
Помолчали, улеглось.
– Как тебе? – спросила жена примирительно.
– Что?
– Подойдёт подарок?
– Какой? Где?
– Да, вот же, перед носом на журнальном столике стоит! Вазу я купила.
– Я думал, она давно здесь стоит.
Жена удручённо покачала головой и отвернулась. Писатель даже почувствовал себя виноватым на мгновение.
– А кому в подарок?
– А кто тебя пригласил на завтра, старого дурака?
–Верке, что ль?
– Вере Павловне. – Жена внимательно посмотрела на вазу. – Там ещё такая же была, но с жёлтыми цветочками, тоже симпатичная, но спокойная такая, даже милая… Но Верка ж любит чтобы поярче. – Последнее было сказано с лёгким ёрничеством. Жена посмотрела на мужа и, желая получить хоть какое-то одобрение, спросила: – Ничего?
– Думаю, нормально.
– Но жёлтая, та аккуратнее выглядела.
– Да нормально и эта.
– Эта дороже.
– Вот и хорошо.
– Могу съездить поменять.
– Не надо.
Писатель встал.
– Дойду до машины, принесу.
– Ты к кардиологу записался?
– Нет ещё.
– А когда?
– Завтра позвоню.
– Тебе же надо было ещё две недели назад к нему сходить.
– Некогда было.
– А чем же ты был занят?
Писатель не ответил, фыркнул и вышел из комнаты. Жена опять оценивающе посмотрела на вазу. «Жёлтая, та конечно посимпатичнее будет, понежнее… Себе, может, потом куплю», – решила она.
До ужина писатель сидел на диване и думал. Мелькал и вещал о чём-то телевизор, шумела вода, гремела посудой жена на кухне, а он думал, вспоминал какие-то детали в своём уже законченном романе, сочинял новые варианты взамен уже написанного и даже исправленного, примерялся, даже озвучивал мысленно, но после раздумий решительно всё отметал – лучше уже не получится, это точно.
Ужинали поздно, сидели друг против друга и долго, совсем привычно молчали.
– Сын звонил? – вдруг вспомнил писатель.
– Да.
– Приедет завтра?
– Не знаю.
– Ничего не сказал?
– Он с Майкой поссорился. Переживает.
– Майка?
– Девушку его так зовут. Майка… То есть Майя.
Писатель поморщил лоб, вспоминая.
– Я её не видел ведь?
– Нет, но я тебе, между прочим, о ней говорила.
– Ну, да, ну да, – согласно замотал он головой. – Хорошая девушка?
– А тебе что, старый пень?
– Быть может, я тоже переживаю. Мне ж не безразлична судьба сына.
Жена ничего не ответила, вздохнула глубоко и словно осуждающе – она умела это делать, – и демонстративно быстро стала убирать тарелки со стола.
– Майка… Майя. А знаешь, что означает это имя? Оно ведь…
– Знаю, – оборвала жена.
