– Ты ел?
– Да. – Сын не обернулся, инстинктивно наклонил голову, не отрываясь от экрана.
– Там котлеты были…
– Да, я ел, – повторил сын и вдруг прибавил со странной и совершенно непривычной для себя заботой об отце: – Я тебе тоже оставил… И салат сделал. В холодильнике. – Голос его сделался мягким, виноватым.
– Спасибо, – откликнулся Петров. – Что в институте?
– Всё нормально.
– Может, съездим куда-нибудь на ноябрьские?
Картинка монитора застыла, момент вырвал какой-то большой и злой красный глаз. Поставив игру на паузу, сын повернул голову, изумленно уставившись на отца.
– Куда?
– Ну, не знаю, куда хочешь, – пожал плечами Петров. – Нам, думаю, надо отдохнуть от всего… В Таиланде сейчас тепло?
– Там всегда тепло.
– А сезон дождей?.. Там же бывают сезоны дождей?
– Не знаю, наверное.
Петров улыбнулся.
– Ну, если будут идти дожди, будем сидеть под навесом, смотреть на серое небо и дышать соленым морским воздухом. Как тебе? – он стукнул ладонью по колену, не услышав ответа, и встал. – Решено. Завтра же куплю путевки в Таиланд… – На минуту замялся, – Слушай, я хотел тебя спросить… – посмотрел на сына, их взгляды встретились, и всё, в общем-то, стало понятно. – Впрочем, нет, теперь вопросов нет, – сказал Петров и вышел.
Утром выпал снег. Белым лёгким покрывалом он постарался прикрыть грязь поздней московской осени, но грязь не сдавалась, медленно, но верно, всасывая в себя белый цвет наступающей зимы.
Петров стоял у окна и пил кофе. В одной руке он держал кружку, в другой – старенький потрёпанный смартфон сына. Тот самый – мамин подарок… Сегодня утром Петров обнаружил его в комнате спящего сына, на полке. Петров внимательно осмотрел его заношенный, поцарапанный во многих местах корпус и погладил большим пальцем, как старую и драгоценную вещь, потом аккуратно положил на кухонный стол.
Глоток обжигающего крепкого кофе, потом ещё один. Пора на работу… Отставляя в сторону чашку, Петров заметил во дворе старенькую ауди, которую он видел около своего дома впервые. Он не знал, почему обратил внимание на эту машину. В ауди, разрезавшей утренние сумерки светом фар, явно сидел водитель. Петров не мог его видеть, но был почему-то уверен, что тот кого-то ждет, готовый в любой момент резко рвануться с места. Петрову казалось, что, скрытый лобовым стеклом, водитель волновался, и какое-то непонятное напряжение, так сильно контрастировавшее с легким спокойствием утра, читалось в этой странной машине, на крыше и капоте которой не было белого снега… Или это просто казалось? Петров накинул куртку, замотал вокруг шеи шарф, взял ключи и портфель, и вышел.
