Садгора | страница 54
Как становятся политиками? Неужели от обиды? Обязательно ли, заявив о себе, как о реформаторе, предать командиров и старых друзей-товарищей? Можно ли как-нибудь по-другому? Феликс этого не знал, в демократы он не стремился. Ему хотелось верить, что если люди что-то говорят, то они это и имеют в виду. Лейтенант, слушая старпома, ещё не знал, что между ним и комендантом давно возникла не то чтобы неприязнь, а так, заусеница, некая неловкость. Дефицит испортил советского человека, комсомольца и коммуниста. Как-то Георгий в центральном магазине военторга присмотрел себе двухкамерный холодильник. На это чудо техники, выпускавшееся в ограниченном объёме, была очередь, так просто не купить, поэтому среди военных организаций чудо распределяли некие люди из военторга, с которыми можно было договориться. Георгий договорился. Записали официально на комендатуру. Как только эта волшебная запись оказалась в официальном журнале распределения, тут же об этом стало известно МихалЮричу.
У коменданта от первого брака была повзрослевшая уже дочь. Две женщины-ровесницы в одном доме не могли каждая делить одну и ту же кухню и отца-мужа, поэтому дочери, как взрослому члену семьи военнослужащего, полковник пробил отдельное жильё, а сам остался жить в прежней квартире с молодой женой, маленьким сыном, больной мамой и немецкой овчаркой. Но разъезд потребовал продублировать всё вторыми экземплярами: диван, мебель, телевизор и, конечно же (как без него!), холодильник. Как раз этот злополучный образчик кухонной бытовой техники, да ещё и в новомодном двухкамерном исполнении, поступил в военторг, установленным порядком уведомивший об этой радости коменданта. Увы, тайная договорённость старпома была реализована не в его пользу. Васыль на уазике доставил из магазина новый холодильник на первый этаж старинного дома по улице Головной, а прежний ещё хороший однокамерный холодильник отвёз в новую квартиру дочери коменданта.
В этой многоходовке старпому не досталось ничего, кроме слов МихалЮрича: «Георгий, а чего ты мне не сказал и делал это за моей спиной? Ладно, ты ещё молодой, успеешь ещё, в следующий раз». Комсомолец Жора после этого коммунистов разлюбил, они ему надоели, он решил стать демократом.
Остальные высказывались либо в духе коменданта, либо старпома, некоторые с ними обоими не соглашались, говоря, что нет ничего страшного в новой присяге, можно и принять, жить-то надо дальше. С кем воевать за старую присягу, скажите? Под какими знамёнами? За что? Обычное служебное совещание превратилось в офицерское собрание. Это был какой-то новый формат, когда подчинённый мог в присутствии начальника высказывать свою точку зрения. В условиях самоустранения коменданта от принятия единоличного решения постановили коллегиально: всех сидящих на гауптвахте солдат капитану Лютикову освободить и передать на поруки и перевоспитание их отцам-командирам. Гауптвахту считать временно закрытой в связи с санитарными мероприятиями. Караульных отправить в свои части для дальнейшего прохождения службы. Феликсу показалось, что все переживают за дело, как заговорщики Временного правительства. Они пришли к власти путём заговора против царя, а потом пытались заговорить перемены, которых жаждали и от них же дрожали. Это их и погубило. Такова цена слов, которые люди произносят не понимая, что они говорят, и за которые не хотят отвечать.