При наличии рядом здания церкви, пусть и разрушенного, конечно же надо было не падать на месте, а бежать к ней, чтобы укрыться от взрыва под остатками её стен. К тому же попробуйте упасть не снимая лыж так, чтобы ноги оставались сжатыми вместе. Но выполняя команду, Феликс неловко ткнулся в снег лицом. Шапка упала. Висевший на печах автомат соскочил и пребольно, до звона колокольчиков в голове, ударил металлом по затылку, одетому только в резину противогаза. Феликсу вдруг представилась картина, когда наконец запретят во всём мире это долбаное ядерное оружие. Не будет этих вспышек как таковых, и не надо будет лежать вот так, через резину противогаза ощущая зиму на своих щёках. Потому что нет ничего геройского ни в том, чтобы спасаться, ни в том, чтобы нападать на людей, травя их всякой дрянью. Например, американской радиацией в Хиросиме и Нагасаки или химией, как это первый раз сделали немцы у бельгийского города Ипр. Кафедра военной истории была одна из любимых Феликса. Лёжа лицом вниз через стекла противогаза ему видны были крупинки снега, какой-то мелкий мусор, похожий на поломанные сосновые иголки, но через угольный фильтр не чувствовалось запаха хвои, сколько не принюхивайся. Откуда-то издалека донёсся тот же неприятный голос: «Отбой вспышке справа!» Это означало, что надо вставать в лыжный строй и наконец можно снять противогаз.
Феликс поднялся и срывая с лица мокрую холодную резину индивидуального многоразового «изделия № 1» (так противогазы назывались советской промышленностью) срывающимся от возбуждения и холода голосом громогласно заявил: «Да лучше я за мир бороться буду, чем так к войне готовиться!». Курсанты поддерживающе захохотали за исключением старшего сержанта Родиона, ему смеяться было не положено по должности замкомвзвода и по ещё одной секретной причине. Подполковник сдержался, видимо из-за того, что воспринял это с обидой на свой счёт. Похоже, это качество всех старших офицеров – не смеяться ни при каких обстоятельствах. Пятидесятилетний комендант – бука, тридцатитрёхлетний старлей из литеры «Б» уже мрачен. Неужели такое же случится и с ним, когда он к тридцати годам станет майором? Да, выслуга лет и хронические заболевания делают из весёлого гусара мрачного фельдфебеля.
«Но, пока ты лейтенант, тебе можно всё!» – с этой мыслью Феликс, самонадеянно прихватив с собой индивидуальное одноразовое резиновое «изделие № 2» (и такое выпускала советская промышленность на том же заводе, где делали «изделие № 1») и обильно покрыв тело прибалтийским дезодорантом «Дзинтарс», в вельветовых светлых джинсах, белых кроссовках и нарядной белой футболке с нарисованными флагами несуществующих пока государств отправился покорять город.
