Офицер с сержантом устроились у окна. Не прошло и минуты – на столе появился графин, запотевший по уровню водки, а чуть погодя – и два куска румяного мяса с тонкими полосками от гриля, нашинкованными помидорками и огурчиками, полукольцами лучка и лавашом.
– Сколько с меня? – спросил Валера, потянувшись за кошельком.
– Обижаешь, дорогой, – возмутился Гагик. – Чтобы я с ветерана деньги брал? У меня оба деда не вернулись…
Водитель налил Захарову полста водки, себе – чая.
– Будем, Степан Ильич? – подмигнул отставник.
Дальнейшее фронтовик помнил плохо. Алкоголь он не употреблял слишком давно – врачи запретили. В тепле старика развезло очень быстро. Хватило ничтожной, казалось бы, дозы. Возраст…
Как очутился дома – вообще не помнил. Проснулся от громкого звука дверь. Голова побаливала, перед глазами летали мошки. Снова давление скакнуло… На столе стояла корзина, накрытая грамотой – значит, вчерашнее не привиделось. Форма аккуратно висела на спинке стула. Солнце отражалось в наградах, бросая блики на потолок в желтых разводах талой воды.
Стук повторился. Кого там принесло?
– Иду-иду, – прокряхтел пенсионер.
Нащупав ногами тапочки, сержант проковылял до входной двери, отворил ее… в коридоре стоял Валера с рулоном рубероида на плече.
– Степан Ильич, я тут подумал… дай ключи от чердака. Самим оно быстрее будет…
