– Фрося, Вы можете идти, – взяв себя в руки, Лев впервые приказал своей крепостной, но исключительно для её блага. Женщина гордо выпрямилась и, машинально покачивая бёдрами, отправилась проверять работу остальных крестьян.
– Дяденька? – округлив от удивления глаза, девушка обратилась к хищно глядящему на Ефросинью толстяку. – Как Вы долго не заезжали! – и Юлия отнюдь не была счастлива его возвращению.
– Да, это правда. Месяца три назад мы с Володей повздорили из-за одной мелочи, – он ехидно улыбнулся во все жёлтые тридцать два нахмурившемуся брату. – Но я незлопамятен.
– Здорово!.. – Юля выдавила из себя нечто похожее на радость. – А где же тётушка Софья с Алексеем Матвеевичем?
– Милая, понимаешь… – Марина слегка замялась, – Они уехали из страны… по важному делу, – женщина аккуратно положила руку на плечо дочери.
– Ха-ха, – язвительный смех Михаила смутил всех присутствующих, даже Владимира.
– Юлия, это взрослые дела, – Владимир уверенно выпрямил спину и приподнял подбородок, но его руки глубоко вдавливали трость в землю. Строгое воспитание не позволяло Юлии влезать в вопросы старших, поэтому она сразу замолчала. Ей не забылся тот день, когда она заступилась за крепостного Егорку – она надолго уяснила главный урок.
– Пойдёмте в сад, – Лев прервал напрягающее молчание – чем дольше оно длилось, тем более неуютно он себя чувствовал.
***
– Да уж, до моего англичанина вашему садовнику далеко, – спрятав руки за спину, Михаил, лукаво хихикая, рассматривал неоформленные кусты. – А, впрочем, это ничего, – сначала он внимательно кого-то выглядывал, а потом, мерзко улыбнувшись, уставился в одну точку. – Я отойду ненадолго. Идите дальше, господа, – мужчина лукаво приподнял бровь и удалился.
– Не нравится мне это, – Владимир бросил взволнованно-холодный взгляд на уходящего брата.
«Мне он сам по себе не нравится. Особенно после того, как пытался заигрывать с Фросей» – Лев неприязненно скривил губы.
– А теперь… – дыхание Юлии участилось, по спине пробежал озноб: «от ветра», как подумал её муж, ещё раз отметив необычайно низкую температуру для шестнадцатого августа. – Я должна кое-что сказать… Я два месяца сомневалась… – она впервые на людях дотронулась до руки Льва, чем вызвала у него искреннее удивление: зрачки расширились до небывалых размеров, едва не скрыв под собой серо-зелёную радужку. Лев и родители Юлии напряглись – Владимир опёрся на трость, а Марина слегка задрожала. – Я… мы… – девушка крепко сжала палец мужа, чтобы не представилось возможности заламывать свои, и зажмурилась. – У нас будет малыш, – Юлия резко выдохнула и открыла глаза. Она неловко отпустила супруга, пытаясь незаметно протереть свою руку, и опасливо посмотрела на замерших в ступоре присутствующих.
