– Маменька, папенька, как я рада вас видеть! – она смотрела на родителей с неподдельным обожанием, но не сделала ни шагу в их сторону, лишь сдержанно поклонившись – всё, как учил отец.
– Здравствуй, милая! – Марина Александровна, воспитывающаяся в менее строгих условиях, с вытянутыми руками подошла к дочери и поцеловала ту в макушку. – А где же Лев Петрович? – женщина озадаченно искала взглядом зятя.
– Здравствуйте, Владимир Владимирович, Марина Александровна, – тихо промолвил скромно стоящий рядом с женой Лев. – Я здесь, – он неловко улыбнулся.
– Как же я Вас не заметила? – она театрально изобразила удивление.
«Не заметила, конечно. Третий месяц так делает. Пытается меня унизить, как и Юлия. Ничего, я привык, – Лев слегка опустил голову – он не хотел доставлять удовольствие тёще своим подавленным видом. – Когда же во мне перестанут видеть козла отпущения? Чем я это заслужил?»
Откуда-то из-за статуи выглядывал старик Лукьян, молниеносно убежавший, завидев на себе пристальный недружелюбный взор Владимира.
– А вот и я, господа, – с распахнутыми руками из-за кареты вальяжно выкатился Михаил Владимирович. – О-о-о, привет, Фросенька! Как ты похорошела с нашей последней встречи! – в его глазах пробежало что-то животное. Женщина неприветливо хмыкнула.
«Ещё этот явился. Три месяца не являлся и вдруг решил, – Лев отвернулся, чтобы не выдать свою неприязнь. – Какого чёрта он так на неё смотрит?».
Несмотря на то, что через пару недель Юлия приняла предложение Льва жить как супруги, её не покидала въевшаяся мысль – она не могла стать хорошей женой этому человеку. Сохраняя ему верность физически, она была полностью во власти другого духовно, что её сильно корёжило. Не видя иного варианта разрешения внутреннего конфликта, Юлия высказывала всё мужу, чтобы хоть как-то облегчить свои страдания и душу, не заботясь о его чувствах. Девушка искренне считала Льва виноватым во всей сложившейся ситуации.
Так как самого мужчину уже не беспокоил факт родства с Юлией, это «недоразумение» отошло на второй план. Главной проблемой являлись постоянные унижения со стороны жены – каждый раз хотелось удавиться, чтобы она больше не мучилась и не мучила его. Поэтому, понимая и терпя юную супругу, у которой ещё не прошёл подростковый максимализм и первая любовь, Лев уходил к Фросе. После задушевного разговора через сутки после свадьбы Лев начал испытывать родственную симпатию к служанке. Не зная материнской любви, он сильно привязался к Ефросинье, поддерживающей его в трудные минуты. Даже после очередной ссоры с Юлией – вернее, после очередного её упрёка о том, что она не вышла за Николая – крестьянка находила нужные слова.
