Чемпионку звали Тѝранос и, как потом выяснилось, это она ворочалась в соседней комнате, разминая мышцы спины. Заорали на кухне мужелюбы, видно порция подошла, Петровна̀ кинулась за коробкой. Тут и появилась чемпионка Тѝранос, ее явление накрыло своей тенью все живое пространство в кают-компании. Сла̀в вздрогнул и икнул, а в глазах Вовчик̀а явно читалось, что один он точно не справится. Если эта барышня боролась в тяжелом весе, то Мамо̀нт могла претендовать лишь на почетный полулегкий. Однако это не помешало им, выпив по паре рюмок, начать бороться на руках. Мамо̀нт силилась, кряхтела, но не поддавалась. Соперница была спокойной и уверенной и, конечно, победила. У Мамо̀нт, похоже, случилась психологическая травма и, замахнув еще пару рюмок, девушки начали бороться в партере. Все кругом шаталось, даже лампочка под потолком, углы хрустели, и пол ходил волнами. Все остановила Петровна̀, приказав девочкам продолжить в одной из комнат. Они, покрасневшие и вспотевшие, удалились, но там что-то быстро успокоились. Петровна̀ быстро определила, что лесбиянничают. Мужелюбы тоже попросились за стол, но только со своей водкой. Выпили. Вовчѝк был весь на нервах, один он боялся быть побежденным Тѝранос с явным преимуществом. Вернулись дюймовочки и одновременно рухнули жопами на диван, отчего мужелюбов подкинуло, а водка на столе перевернулась и забулькала. Быстро все поправили. Мамо̀нт сказала, что проиграла вчистую, но надеется на матч-реванш. Обе задорно захихикали, потряхивая холмами спин. Вовчѝк загрустил, становилось очевидно, что тираннозавру нужен тираннозавр. Но, увидев его грусть, Тѝранос, легко взяв его под локоток, увела в опочивальню. Он пошел как бычок на бойню. Хотелось ему все больше и больше, вот и получи горный кряж. А Петровна̀ все мясо подкладывала мужелюбам, надеясь еще раз отправить их на кухню. Она разнылась, что не успевает и боится за свое рабочее место; щеки ее дрожали, а бородатый подбородок выпячивался. Мескалѝн достала свою коробку и набулькала ей чуток.
***
Сатана спешил, его отец – Творец – заявил, что создал людей по своему образу и подобию. Но лишь Люцифер знал, что этот провозглашенный Богом венец совершенства еще не закончен. Остался один штрих, никому не видимый и не ведомый, кроме отца. Этот штрих был за Богом. Допустить этого завершения было нельзя, ибо человек тогда становился не просто человеком, управлять которым будет не под силу не только любви, но даже страху. Потому он и пролез в райский сад в облике змея, спешил. Если бы Бог-Творец завершил им же задуманное и наградил людей той силой, которой бы и сам явно не смог управлять, то были бы Господь и все небесное оплевано и оболгано. Стали бы тогда люди требовать, чтобы силы небесные пришли к силам земным в услужение. Но случилось то, что случилось. В ночь седьмого дня проживания Адама с Евой случилось грехопадение, и началось летоисчисление земного мира, ибо до этого не было старения чего-либо. С греха начался отсчет земного времени. Сатана успел, они разгневали Бога и были изгнаны, так и не получив, что должно для обретения не только образа божьего, но и полного его подобия. Но Люцифер тоже был лишен близости с отцом и изгнан вместе с людьми. Однако у него уже было то, что не дали людям. Он – падший ангел Люцифер.
