Сла̀в посмотрел в окно, на снегу сидела красивая серая волчица и очень сексуально на него смотрела. Она вдруг запрыгала, стала кататься по снегу и извиваться всем телом, держа хвост в самой верхней точке орбиты. Приехала Мескалѝн, сиськи у нее были свежепоцарапаны, а шея свежепокусана. Мамо̀нт, похоже, позавидовала или поцарапанные сиськи ее возбудили. Здесь вообще считали, что у этой части женского тела нет иного предназначения, кроме как для игр. Мескалѝн приперла с собой четыре котлеты, они выглядели как лакомство в праздничном обеде солдат-срочников. Кто же знал, что котлет было целое ведро, которое она уже спрятала у Сла̀ва в холодильнике? Вот что значит совместное проживание и забота о дне грядущем. Мамо̀нт придвинулась к Мескалѝн, и они начали мериться коробками, пересчитывая в них пузырьки. Вовчѝк дозвонился Петровнѐ с целью выманить телефон чемпионки, а Петровна̀ к себе заманивала.
Кот лежал в своем уголке и нюхал запахи тех самых котлет. Эти угощения были явно из-за красной стены. Его конструктор-трансформер сегодня где-то удачно прикупилась. Вонь была невыносимая, и он понимал, что все это жилище будет озонировать адом всегда. Очень хотелось бежать вон, но надо было дождаться последнего акта в этой пьесе – схождения подопечного в «Комитет страстей». Оттуда он или вернется чертом, или сразу направится к коменданту того самого общежития по имени ад. Но этот- то вернется, ибо его ждут дела семейные. Агасфер ждал в гости ту женщину, единственную в этих местах, у которой нет персональной ответственности за бульканье в коробке, ибо она из рода людей, как и он сам – грешник и немощный трус. Но он говорил с Христом!
***
Мескалѝн ерзала на стуле, в спешке не все попало в коробку и сейчас вытекало, стекая по ляжкам. Она пригрустнела, похоже, ей эти жареные уши были никак, вкусное было дома, но они поехали по старому адресу, немного поразвлечься. Там на манеже были все те же: на кухне два мужелюба дрочили друг другу, выручая гостеприимную хозяйку. Псевдосексуальные запахи все так же завораживали, а бывшие в употреблении автобаллоны амортизировали по углам сексодромов. На полу следы размером со стопу снежного человека, кто-то ходил в мокрых носках. Сла̀в подозревал, что это пробегала та самая чемпионка в тяжелом весе. Вовчѝк, как обмороженный, смотрел на этот свежий след властительницы дум. За стеной кряхтел сексодром, в полной тишине казалось, что кто-то сползает или заползает туда.
