Вытерев глаза, я встала и пошла принять душ. В квартире было тихо, даже собака не лаяла. Правда, выйдя в коридор, я нашла в зеркале записку: «Тётя Таня, мы пошли гулять. Маша и Каштанка». Я, усмехаясь, подумала про Машу: «Ты бы ещё Каштанкину лапу приложила под её кличкой, как печать». Подняв себе настроение запиской Маши и своей шуткой над ней, я пошла в ванную. Наверно, минут через пять или семь защёлкал замок, а потом раздался лай – пришли мои гулёны. Маша постучалась ко мне.
– Входи, Машуль, не бойся! – крикнула я ей из-за шторы – и Маша открыла дверь.
– Прости, тётя Таня, – сказала Маша, толи войдя, толи вбежав. – Я только тряпочку какую-нибудь намочу, чтобы Каштанке лапы обтереть.
– Там, в шкафчике, где всё для стирки, на нижней полке лежит стопка таких тряпочек, – сказала я, – бери любую, а я потом постираю.
– Поняла, – резво ответила Маша.
Просто у меня было несколько старых полотенец, которые пришли в негодность, и я их изрезала на тряпки для собачьих лап. Обтерев лапы Каштанки, Маша вернулась в ванную, чтобы вымыть свои руки.
– Тёть Тань, – быстро проговорила она. – Ты будешь ещё раз гречневую кашу с курицей? Там ещё просто осталось.
– С удовольствием! – ответила я.
За завтраком мы с не меньшим аппетитом, чем вчера, уплетали кашу и курицу, которые мне почему-то показались ещё вкуснее. Помню, я тогда предложила Маше взять у меня две пачки пельменей, сыр, молоко… Словом то, что купила в замен её покупкам. Маша выставила на меня свои удивлённые глаза и сказала, по-моему, слегка обидевшись:
– Тётя Таня, ты смеёшься? Неужели я себе поесть домой не куплю?
– Дело не в этом, Машуль… – начала было защищаться я.
– И потом! – прервав меня, начала Маша. – Я, пожалуй, к тебе ещё приду сегодня вечером, так как Ромка у своих – а одной дома куковать как-то не фонтан.
– А у него разве семья есть? – невольно спросила я. – А почему он о ней не говорил ни разу?
– Понимаешь, тётя Таня… – замявшись, начала Маша. – Рома просто со своей семьёй не очень ладит по многим причинам, в том числе и из-за меня. Впрочем, если говорить точнее, самые нелады у него с бабушкой, весьма властной, я тебе скажу, женщиной.
– А ты что, её видела? – спросила я.
– А то! – сказала Маша. – Во веки не забуду того дня, когда я в первый раз пришла в их дом. Знаешь, я вроде бы и одета была не убого, и вести себя старалась пристойно, но старуха окинула меня таким взглядом, будто я к ним с помойки пришла. Помню, она приказала маме Ромы отнести ей чай с вафлями в комнату и ушла туда на всё то время, пока я была у них. Помню, я после того раза предложила Роме разойтись, раз я его бабушке не понравилась, на что он мне сказал: «Я девушку искал для себя, а не для бабушки. И потом, она всем и всегда недовольна, что не укладывается в её представлении о нормальной жизни: например, ей бы хотелось, чтобы мы с мамой до пенсии учили детей, как она, а мы выбрали то, что выбрали, и так далее. Так что не заостряйся на этом!».
