У Ерболата вспыхнули глаза:
– Мне отец не указ. Он мне чем-нибудь помог, когда я просил? Я всего добился сам! Что мне отец? Ну, есть где-то там. Что есть, что нет. У него своя жизнь, у меня своя.
– Ну да, я вижу, бедный мой мальчик, – она произнесла это задумчиво, глядя прямо в лицо племяннику. – В том-то и дело, что жизни у вас разные… Сын, воспитанный отцом, сумеет изготовить стрелу.
Ерболата удивляли не столько сами ее познания в казахских народных изречениях, сколько то, как умело она ими пользовалась. Иносказательный смысл был ясен и при этом не обжигал уязвленное самолюбие, хотя и бил точно в цель. Из-за этого он ее побаивался в глубине души.
– Скучаешь по родным краям?
– Как не скучать, – вздохнул Ерболат и уставился в одну точку. – Море часто снится.
– А вот и сорпа, – вошедшая в комнату Фариза поставила на стол большую чашку с переливающимся говяжьим бульоном. Она налила его в пиалу и подала гостье.
– Рахмет, ахудай, – протянула руку тетя. – Я хотела у тебя спросить, из чего сделаны корпе? Что-то жесткие они. Не пойму, чем набиты внутри.
Женщина приподняла край матраса, на котором сидела, и начала его с интересом рассматривать, теребить и даже скоблить ногтем.
– Да вы кушайте, накладывайте еще мяса, апай, – не торопясь с ответом, гостеприимно предложила хозяйка. Тетя не отказалась, положила еще немного в свою тарелку и продолжила есть.
– Я сейчас зажгу огонь под чайником, – опять подскочила молодая женщина.
Через минуту Сауле-апа решила прервать неловкую паузу.
– В Аральске сейчас все хорошо, город расцветает, рыба ловится, как и раньше, появились асфальтированные дороги. Единственная проблема с питьевой водой. Так и возят ее соленую на прицепе в большой бочке. А у вас тут вода прямо родниковая, пила бы и пила без остановки.
«Ваня, Ва-а-аня!» – вдруг донесся откуда-то женский голос.
– Бисмилля, а это кто еще? – испугалась гостья.
– Да это наши соседи, тетя Лиза-немка и дядя Ваня. Хорошие люди. За этой стеной их двор, – ответила вернувшаяся в комнату Фариза.
Только тут Сауле-апа обратила внимание, что небольшое окошко в комнате, завешанное марлей, было открыто и выходило прямо в чужой двор, откуда доносился шум лязгающего бидона с водой. Тетя Лиза сделала пару замечаний своему мужу, потом где-то хлопнула дверь, и вскоре все затихло.
– А ты, из каких мест, Фариза, какого ты рода? Вроде, чеченка, я слышала? – она демонстративно накрыла ладонью пиалу, куда наливался мясной бульон, показывая, что закончила трапезу. С этого момента хозяевам было уже не отвертеться от ответов на все вопросы путницы. Самое время пить чай и не спеша разговаривать на любые темы до завтрашнего субботнего утра.
