Особую неприязнь Фариза вызывала у мачехи Ерболата – Жансаи. Она словно продолжала ревновать всех подряд к Куанткану, за обладание которым так боролась всю жизнь. С первых дней она не смотрела в сторону снохи и вообще ни о чем с ней не говорила. Даже имя у Фаризы, как нарочно, было созвучно с именем покойной Фариды, родной матери Ерболата, и это жутко раздражало Жансаю. Молодая невестка от такого отношения буквально съеживалась и старалась быть незаметной. Ерболат же ничего не замечал, он по-своему был счастлив в кругу родственников. Несмотря на все обиды, он тянулся к отцу, который по-прежнему никогда не звал их приехать. Ерболат просто заранее брал билет на поезд, настраивал на поездку Фаризу, и та за ним покорно следовала.
Все чаще, приехав, они не заставали Куанткана дома. Жансая для них не готовила, и снохе ничего не поручала по дому. С утра отправляла двух своих приемных сыновей в школу, потом сама уходила на работу, вечером молча, приходила. Гости сидели целый день голодные. Жансая стряпала только в те дни, когда неожиданно приезжал Куанткан. Не вынимая сигарету изо рта, она раскатывала тесто, пекла баурсаки, готовила бешбармак из рыбы. Оказывается, отец уже и не жил с ней, у него была новая, младшая жена Токжан. Он поселил ее в отдаленном поселке. Там же один за другим рождались их дети.
Фариза в доме Жансаи всегда старалась быть полезной: прибиралась, вытрясала из ковриков вездесущий песок. Но в один из дней Жансая пришла с работы и прямо с порога громко вдруг заявила:
– Могла бы за целый день убраться в квартире!
Сноха так и застыла от удивления и обиды, зато подскочил Ерболат:
– Что ты такое говоришь? Только ведь убрали везде, что ты придираешься? Ты все время чем-то недовольна! Раз такое дело, то мы уходим!
Быстро собрали вещи, взяли дочь и ушли к дяде Азату, пробыли там пару дней, потом уехали в Алма-Ату. Ерболат тогда сильно обиделся на Жансаю, на своего отца, на всю его родню. В родных краях ему вновь дали почувствовать себя никому не нужным. После этого случая они несколько лет подряд навещали других родственников. Не ездили к Жансае, не искали встреч и с Куантканом. Ерболат часто вспоминал этот момент и не мог понять, почему Жансая так отнеслась к нему. Откуда было парню знать, что она теперь всё чаще сидела совершенно одна в пустой комнате. Сидела и что-то бормотала себе под нос. Она жила теперь лишь воспоминаниями. Одно из них упорно лезло в голову и сжирало ее изнутри.
