Вероника просидела на пляже до самого вечера – позабыв взять с собой купальник, она поленилась вернуться, а потому расположилась под тенью незнакомого ей южного, раскидистого дерева, привалившись к его гладкому стволу. В широкополой шляпе и длинном сарафане с нарисованными дельфинами, она чувствовала себя удивительно на месте, словно еще вчера не стояла она на перроне с чемоданом, близоруко оглядываясь в поисках автобусной остановки. На нее буквально налетели тогда таксисты, хватая под руки и выхватывая из рук чемодан, но Вероника лишь беспомощно мотала головой, даже не пытаясь вырваться из цепких лап южного курортного бизнеса. Таксисты отстали от нее внезапно, словно бы осознав, что не удастся заработать на этой сумасшедшей, у которой и денег-то, наверное, нет.
На пляже было людно – сезон был в самом разгаре, и между ковриками и подстилками едва ли можно было пройти, не наступив на чужие вещи. Кричали и плескались на мелководье золотисто-загорелые дети, пили теплое пиво их расслабленные родители, гуляли по кромке воды красавицы в немыслимо невесомых бикини, а за ними пристально наблюдали из кафе выше на набережной местные мачо с орлиными профилями.
Неизвестно, вспоминала ли Вероника свой прошлый приезд в Анапу, а если и вспоминала, то на ее лице, надежно прикрытом старомодными солнечными очками, это никак не читалось.
Она осмелилась дойти до воды лишь ближе к вечеру, когда самые жадные до солнца загоральщики уже разошлись ждать завтрашнего утреннего солнца и пить на верандах частного сектора молодое местное вино. Аккуратно сняв с ног шлепанцы-вьетнамки, Вероника по-девичьи подтянула подол длинного сарафана и медленно зашла в воду. Постояла нерешительно несколько секунд, а уже в следующий момент решительно направилась к своему корпусу – за купальником.
Наскоро поужинав, она облачилась в свой новенький цельный купальник, накинула такой же новенький, в тон ему халатик и снова прошла по дорожке к пляжу. Вероника торопливо сбросила халатик у самой воды и стыдливо, стараясь не встретиться ни с кем взглядом, зашла в воду, с облегчением погрузившись по самое горло.
Вода оказалась ласковой, и Вероника, изредка поглядывая на кучку оставленных на берегу вещей, все нежилась на небольших, едва заметных волнах, пока не «пересидела» всех.
Когда последние отдыхающие ушли, закатное солнце напоследок осветило оранжевым светом дневной пляжный мусор и быстро и безоговорочно плюхнулось в воду. Скоро стало совсем темно, лишь одинокий фонарь выхватывал кружок песка из темноты опустевшего пляжа. Где-то недалеко заиграла музыка, еще дальше – другая. Вдалеке по берегу загорелось несколько костров, а скоро потянуло и манящим запахом шашлыка.
