– Посмотри, Филипп, перед нами не один ли из Боанергесов>8, отрастивший бороду, чтобы походить на старшего братца.
Подслеповатый Филипп обратил взор в нашу сторону, пытаясь разобрать издалека, кто среди нас Иоанн, затем проскрипел:
– Действительно, это Иоанн, я надеюсь, он остыл после нашей последней встречи в Эфесе нынешней весной, поскольку мы были слишком несправедливы к его стремлениям, свойственным юности. Во всяком случае, я не могу не заметить, что грозный Апокалипсис еще не наступил…
Мой спутник поморщился, но с распростертыми руками отправился навстречу старикам:
– Тщетно говорю который раз, не в том уже я возрасте, братья мои, чтобы потешаться надо мною. Хорошая новость, что встретились мы здесь, в славном Иераполе, где сможем рассказать добрым людям о Господе, спустившемся с небес на землю ради спасения рода человеческого.
– Боюсь, наш давний разговор продолжится, – сказал Нафанаил, – Иоанн, неужели Святой Дух вскружил тебе голову и ты говоришь домыслами, но не событиями?
– Мне было видение, – сказал Иоанн угрюмо, – сам Господь просил меня записать все, как было, не дополнив ни слова сверху – и пусть меня растерзают шакалы, если не справлюсь я с возложенным.
– Рвение чрезмерное страстью становится, – задумчиво молвил Филипп.
Нафанаил подмигнул мне и обратился к Иоанну:
– Не единожды является тебе Господь. Но и многие нынче похваляются видениями. Лет двадцать назад один самозванец из Киликии болтался по Эфесу. Проповедовал Мессию, щедро делился видениями и толкованиями. Право слово, буйнопомешанный, – упаси Господь от внимания его идеям, ибо вредно и неверно.
– О да, – откликнулся Филипп, – довелось мне слышать об этом Павле из Тарса, что по своему разумению перекроил слова Учителя. Упоминали, что некий сподвижник>9 этого самозванца написал книгу о деяниях Учителя! Подумать только – он никогда не видел Его, но летописец, стало быть, достойнейший! Глядя на таковых последователей, мнится мне, что наш Учитель – не Учитель уже, а идол золотой, коему надлежит поклоняться, но не внимать словам, которые он тщетно пытался сказать нам.
– Впрочем, Луций Домиций>10 не разбирался кто есть Петр, а кто Павел, – захохотал Нафанаил.
– Мрачны шутки ваши, – покачал головой Иоанн.
– Как бы то ни было, – Филипп оперся о камень, – слишком много разномыслий рождается в последние годы. Мы теряем истинного Христа и создаем божество. Опасаюсь я, что потомки потомков наших не смогут различить, где Митра, а где Христос.
