Мое чувство вины не утихало и приводило меня в отчаяние – иногда хотелось мне просто прыгнуть со скалы в долину, на которую набегала вечерняя тень. В один звездный холодный вечер я не выдержал и рассказал апостолу о своих подозрениях насчет змея, Иоанна и Прохора. Я был красноречив и жалок, я стоял пред ним на коленях и умолял простить.
И я вопрошал его:
– Может ли Господь допустить такое, чтобы между братьями, его самыми близкими и любимыми учениками, возникал раздор? Разве имеет смысл ваша вера, если любовь к ближнему так легко рвется взаимными непониманием и несогласием?
Нафанаил же сначала побледнел, выслушав меня. Потом улыбнулся через силу и тихо произнес:
– Дитя мое, мы всего лишь люди. И Учитель понимал, что мы всего лишь люди, – Нафанаил прикрыл глаза, – я думаю, он всегда догадывался, что один из нас отвернется от него, только не знал, кто, и не хотел знать… И он все равно прощал нас, и все равно он шел с нами, веря и надеясь в чистоту наших помыслов.
На мой удивленный взгляд, ибо тогда еще не понимал я смысла его странных слов, он сказал:
– Может быть, для того чтобы мы были честными и добрыми, нам необходимо, чтобы Он всегда шел с нами? Но, возможно, как только отходит он от нас, мы тут же становимся зверями – а если этого не происходит, значит, он все еще рядом.
– Он удалился на небеса! – вскричал я. – Его больше нет! Вы сами рассказывали об этом!
Нафанаил поморщился и посмотрел на мерцающие безмолвные звезды.
– Не скажу тебе наверняка, ушел ли он туда или нет, однако это не имеет значения, если ты хранишь память о нем и любовь к нему в своем сердце. Только так мы можем одолеть тернистый путь. Бывает, что мы теряем его по собственной глупости или страсти, но никогда он не теряет нас. Запомни это и пронеси через всю свою жизнь, данную тебе Господом…
– Но я не понимаю! Виновен ли я? Как жить мне дальше с моим страхом и подозрением? – спросил его я.
– Виноваты лишь мы, – сказал Нафанаил, – может, от гордыни, может, от старости, что пригибает нас к земле, а возможно, мы не так умны, как хотелось бы нашему Учителю. Но мы не только несем свет и истину, но также и смущаем умы, ибо какими бы праведниками мы не были, поведение наше не образец для подражания. Мне очень жаль, что ты стал свидетелем наших прений.
– Не беспокойся об этом, дитя, – он взлохматил мне волосы точно так же, как это делал Иоанн, – случилось лишь досадное совпадение, наполненное трагедией и горечью. Я уверен, что брат мой Боанергес не имеет отношения к произошедшему и раб его, весьма исполнительный человек, не замышлял против нас зла. Иди с миром и не тревожься понапрасну. Мы все в руках Господа, и лишь ему решать, когда наступит наш час.
