При расставании в Североморске мичман, ставший Кацапову дороже брата, твёрдо заверил:
– Вернёшься из похода – обязательно разыщу. Я обещал организовать встречу двух земляков. А что Антонас Матулас однажды пообещал – значит, так тому и быть. Матулас слов на ветер не бросает. Ваша встреча обязательно состоится.
Мишка ушёл в длительный автономный поход. Лодка находилась на боевой службе девяносто пять суток. Помимо выполнения основной задачи проводились исследования влияния увеличения продолжительности подводного плавания до ста суток на здоровье членов экипажа.
За три с лишним месяца острота восприятия египетских событий заметно притупилась, а клятвенное обещание Матуласа о встрече и вообще стало казаться несбыточным. У Мишки было достаточно времени, чтобы проанализировать отношения между военнослужащими и трезво оценить свое место на флоте.
«Это всегда так случается, когда люди расстаются на длительный срок, – размышлял Мишка, находясь на отдыхе после похода. – Клянутся, божатся, а жизнь расставляет всё на свои места. Недаром в народе говорят: хочешь рассмешить бога – расскажи ему о своих планах. Далеко ходить не нужно. Многие друзья в день отправки на службу клялись регулярно писать письма. И что? Долго ли продержалась эта клятва? Получил в начале службы по одному-два письма от них и – привет! Ни слова, ни одной буковки потом. Так поступили близкие мне люди. А тут совсем посторонний человек. Какое дело военному советнику до какого-то матроса срочной службы? Не младшего офицера или мичмана, а простого матроса, который ничем не отличается от тех мелькающих лиц рядового состава, снующих по штабу десятками за одни сутки! Ну спас я ему жизнь, так это святая обязанность каждого военнослужащего советских вооружённых сил. Офицер не отвернулся-таки от меня, а поблагодарил, пожал руку, и даже, по словам Матуласа, отправил рапорт по представлению к Красной Звезде. Офицер сдержал своё слово, а как поступят с его рапортом в штабе – он не может знать, тем более повлиять на результат. С мичманом могло произойти всё что угодно. Не того он полёта птица, чтобы позволить себе беспрепятственно появиться на базе подводных лодок в Гремихе. Кто его пустит, даже если есть дружеские связи в штабе? А офицеру-земляку и вовсе нет дела до того, что где-то неподалёку проходит срочную службу парень из родных мест.»
Шло время, о нём никто не вспоминал.
Большая выработка горючего активной зоны не позволяла лодке выходить на боевую службу, её ограничили каботажными выходами в море.
